Трюкачи - роман завершен
Шрифт:
— Почему? — спросил Тео, — полиция ведь тоже защищает граждан... обычно.
Адвокат кивнул.
— Верно, защищает. Но если это происходит — я не нужен. Моя борьба с полицией происходит только тогда, когда копы не могут защитить клиента или даже действуют против него. И потому мы с ними всегда встречаемся как враги. — Он, с молчаливого согласия мамы, пододвинул к Тео электрошокер и спросил: — знаешь, как пользоваться?
***
Тирр прошел паспортный контроль и досмотр личных вещей без проблем: здесь его очень хорошо знают. Можно
А вот служащий-грузчик, принимающий вещи к погрузке в багажный отсек, видимо, недавно работает.
— Сэр, ваш багаж?
— Спасибо, я путешествую налегке, без багажа.
— Хм... А эти ранец и сумка?
Тирр посмотрел на жалкого тупицу снисходительно:
— Это не багаж, а вещи первой необходимости в самолете. Мы все прекрасно знаем, что потерявший тягу 'боинг' летает не лучше топора, чуть ли не каждый день в новостях то там крушение, то там авария... И потому лично я не понимаю людей, рискующих летать на этих крылатых погребальных саркофагах без парашюта и кислородной маски.
Посадка тоже прошла в штатном порядке: Тирра знают не только таможенники, но и все стюардессы любимого рейса. И когда маг, входя в самолет последним, пальцем начертал на двери руну — пальцем надежнее, чем взглядом — стюардесса даже не спросила, зачем он водит по двери пальцем, но Тирр все равно выдал привычную фразу:
— На счастье.
Он прошел к своему месту — самому крайнему, откуда ближе всего к выходу — надел парашютный ранец на грудь и крепко застегнул крепления, после чего сел в кресло.
Напротив него сидела парочка, обоим лет по двадцать пять. Рядом — пожилой интеллигентный джентльмен в дешевом, но безупречно чистом и выглаженном костюме. На местах через проход — толстая старуха в панамке и двое родителей с маленьким ребенком. Типичный контингент эконом-класса.
Парочка негромко переговаривалась по-русски, Тирр стал машинально прислушиваться: последний год, с момента переезда в Японию, он говорит на русском только дома, с Марго и сыном. Пятнадцать лет назад маг выучил этот язык путем ритуала, получив совершенное владение им прямо из головы Марго, и вскоре стал относиться к нему, как к родному. Забавно. И забавно вдвойне, что свой настоящий родной стал забывать: здесь, на Земле, поговорить на языке илитиири просто не с кем, единственный носитель — он сам.
Лайнер, взвыв турбинами, покатил по взлетной полосе, набирая скорость. Тирр сконцентрировался, поглядывая в иллюминатор и прислушиваясь к самолету и собственным ощущениям: при авариях на взлете и посадке у него может быть всего пара секунд, чтобы отстегнуться, добраться до двери и выпрыгнуть из гибнущего 'боинга', причем, скорее всего, это придется делать в переворачивающемся самолете. Именно поэтому он ненавидит взлеты и посадки.
Сразу после взлета Тирр вздохнул спокойней. Лайнер набирает высоту, можно расслабиться. Но вначале — подготовиться к выходу из самолета на большой высоте.
В этот момент молодая парочка, посмеиваясь, стала обсуждать странного пассажира с сумкой на животе, так похожей на парашют. Думают, он их не понимает. Ну ладно же, Тирр тоже не прочь поразвлечься, и еще большой вопрос, кто будет смеяться последним.
Маг вынул из закрепленной на поясе сумки кислородную маску, проверил подачу кислорода и надел ремешок на шею, так, чтобы в случае чего надеть маску мгновенно, и дружелюбно им улыбнулся:
— Должно быть, я кажусь вам смешным? — спросил маг по-английски, чтобы не выдать знание русского.
— Не поймите неправильно, но не каждый день встретишь человека в кислородной маске... Зачем она вам?
— На высоте девять тысяч метров атмосфера разреженная, — пояснил Тирр, — можно потерять сознание от кислородного голодания.
Парочка засмеялась, затем девушка сказала:
— Видите лючок у вас над головой? В случае чего оттуда автоматически падает кислородная маска.
Должно быть, считают Тирра деревенщиной. Ну-ну.
— Я знаю, — кивнул маг, — но эта маска работает только в самолете. За бортом она ничем мне не поможет.
На несколько секунд повисло молчание, потом парень неуверенно сказал:
— Этот ваш ранец напоминает мне парашют.
— Это и есть парашют, — улыбка Тирра стала еще лучезарней.
Лица парочки, а заодно и остальных пассажиров, стали вытягиваться от удивления.
— А разве их не на спине носят? — спросила девушка.
— На спине носят основной, — охотно пояснил маг, — а запасной десантники и парашютисты цепляют на грудь. У меня только запасной, потому что он не создает неудобств.
— Ну и зачем он вам? Вы что, прыгать собрались?
— Иногда и прыгать не нужно. Вот взрывается в багажном отделении бомба в чемодане, хвост отрывает нафиг, самолет разваливается — и дальше мы летим без него. Только я на парашюте, а вы без. Мало приятного. Но не переживайте, на высоте девять тысяч метров вы очень быстро задохнетесь или потеряете сознание, так что долгого-долгого пути вниз, полного ужаса и воплей, у вас не будет.
Картина, расписанная Тирром, никому не понравилась, парочка засмеялась, но мрачнее, парень по-русски обронил своей подруге, что Тирр — дурак, а джентльмен, сидящий рядом с магом, заметил:
— Прошу прощения, что лезу в дело, меня не касающееся, но если бы я в каждом полете опасался бомбы — перестал бы летать самолетами.
Тирр покосился в иллюминатор, потом взглянул на часы и после этого сказал:
— Вы что, совсем-совсем не боитесь террористического акта в самолете?
Тот снисходительно улыбнулся:
— Положим, я допускаю вероятность такого события. Но она очень мала, а мне летать все-таки надо. Время — деньги.
— Угу, у нас в России говорят 'волка бояться — в лес не ходить', — подтвердил парень. — В том понимании, что бояться волка, который в лесу может есть, а может и нет — значит добровольно жить в страхе.