Трюкачи - роман завершен
Шрифт:
— И как все прошло? Ты никого не убил, я надеюсь?
— Как всегда, гладко. Никого не обидел... но напугал до полусмерти. Кстати, надо будет поинтересоваться, как там у Тео продвигаются дела с этой девочкой, — сказал Тирр и увидел на лице жены скепсис.
— Дай угадаю... Ты подумал, что Теодорчик попросил тебя помочь, чтобы затащить Дэлайлу в постель?
— Ну а зачем же еще? — искренне удивился маг.
— Ты неисправим. Хорошим людям свойственно помогать друг другу, причем бескорыстно.
Тирр только развел руками:
— 'Хорошие
В этот момент хлопнула входная дверь, было слышно, как Тео ставит ранец, садится у вешалки и начинает снимать туфли
— Что-то не так, — насторожилась Марго.
— С чего ты взяла, еще не видя его?
— Слишком медленно раздевается.
Они вышли в коридор.
— Привет, Теодорчик! Только что папа приехал! — сказала Марго.
Младший медленно повернул голову, и Тирр поразился безжизненному выражению лица.
— Привет, мам. Привет, папа. — И продолжил вяло расшнуровывать обувь.
Бесцветный, лишенный эмоций голос, взгляд в никуда. Таким Тирр своего сына еще не видел и теперь сразу понял: произошло что-то ужасное.
Марго присела возле него на корточки и заглянула в лицо:
— Теодорчик, ты сам на себя не похож! Что случилось?
Мальчик медленно перевел взгляд на мать и едва слышно ответил:
— Дэлайла... уезжает.
— Куда уезжает? — не сразу понял Тирр.
— Обратно. Домой. У ее отца проблемы закончились, вот и возвращается. И теперь я снова останусь... без друзей. Вообще без друзей.
Тирр тяжело вздохнул и сказал:
— Что ж, сынок, вот тебе урок, который ты на всю жизнь запомнишь. Прежде чем сделать кому-то добро, хорошенько подумай, стоит ли.
— Я уже думал, — вяло отозвался Тео, — но если бы я остался в стороне — тогда плохо было бы ей...
Марго бросила на Тирра укоризненный взгляд, села на скамейку рядом с сыном и обняла его.
— Ты все правильно сделал, Теодорчик. Смысл дружбы в том и заключается, поступать так, чтобы хорошо было твоему другу, не думая о себе. И Дэлайле очень повезло, что у нее нашелся такой хороший друг, как ты.
'И что у этого друга нашелся такой могущественный отец', подумал Тирр, но в слух сказал другое:
— Не все так плохо, как кажется. Ее дом недалеко от Вегаса, так что мы с тобой вполне сможем ее навестить. А иначе, для чего придуманы самолеты?
***
Жизнь — дерьмо. Тео отчетливо понимал это, глядя вслед электричке, увозившей Дэлайлу в Киото. Потом аэропорт — и вот уже она на другом конце света. В буквальном, черт возьми, смысле, с противоположной стороны земного шара.
В школу он не пошел. Во-первых, до последнего оттягивал момент расставания, зная, что, может быть, видит Дэлайлу последний раз в жизни, потому что самолеты самолетами, а как оно там получится — еще кто знает. Во-вторых, дурное настроение совсем не располагает к учебе и делает поход в школу бессмысленным и глупым занятием.
Он медленно брел вдоль по улице, не глядя по сторонам. Жизнь — дерьмо, и с этим ничего не поделать. Ноги сами занесли его на окраину, чуть дальше горный склон, а совсем уж вдалеке — Тихий океан. А за ним — далекая-далекая Невада. Место, где, может быть, все сложилось бы как-то иначе... Хотя кого он обманывает? Везде будет одно и то же.
В глубокой меланхолии Тео просидел на скамейке у ограды часа два, размышляя о смысле жизни и о том, что она по своей сути — страдание. Будда был прав, утверждая, что конфликт между желаемым и действительным — источник всех страданий и мук, отказ от желаний — освобождение. Вот только не от всего можно отказаться.
Может быть, ему было бы проще, родись он японцем. Специфическое отношение к смерти делает их во многом свободными, если что-то в жизни не устраивает — любое окно выше четвертого этажа — выход из нее. Но Тео — не японец, вариант с самоубийством он не рассматривает, значит, придется как-то жить дальше. В конце концов, отъезд Дэлайлы — еще не конец света, да и папа прав, самолеты придумали как раз для того, чтобы сокращать расстояния между людьми.
В животе начало урчать, а бэнто Тео с собой не взял. Ну и ладно, купит такояки, сукияки или рамэн. Еще вариант — вернуться домой, но... четырнадцать лет дома взаперти — вполне достаточно, чтобы не гореть желанием проводить там время, здесь, на улице, в скверике или кафешке — хотя бы иллюзия свободы, ведь быть свободным от самого себя не дано даже Будде.
Он встал со скамейки и пошел обратно к центру.
Неподалеку от школы продают вполне сносные такояки, можно будет подкрепиться, а потом либо успеть в школу на последний урок, либо еще погулять, хотя настроения нет ни для того, ни для другого. Тоска зеленая.
У киоска с такояки в это время обычно очередей нет, на улицах вообще прохожих мало, все либо на работе, либо в школе, вот и сейчас возле него только невысокая девочка в школьной форме, прячет в ранец пакет со свежей, еще горячей снедью и идет прочь. Тео, подходя, заметил, как она выронила что-то черное. Так и есть, кошелек.
Он быстрым шагом двинулся вперед — не орать же на пол-улицы — подобрал кошелек и направился вдогонку, стремительно сокращая расстояние. Девочка, оглянувшись, заметила его и прибавила ходу. Вот блин. Должно быть, мрачное, грустное лицо Тео нынче выглядит особенно зловеще.
— Подожди немного! — окликнул он, но та, напротив, пошла еще быстрее.
Мальчик несколько секунд пребывал в неуверенности: видно, что девочка его испугалась, но кошелек-то вернуть надо. Если в нем не окажется никаких документов или информации о владелице — найти ее в двух школах будет проблематично. Делать нечего, решил Тео и перешел на бег.
Но девочка явно не собиралась упрощать ему задачу. Услышав топот за спиной, она припустила со всех ног, причем очень быстро, и Тео внезапно обнаружил, что не может ее догнать, несмотря на то, что он выше и бегать, по идее, должен быстрее. Чемпионка школы по бегу, не иначе.