Тщеславный
Шрифт:
Я уклонился от его ручищ и вытащил лазпистолет – мои прошлые сомнения относительно оружия в замкнутом помещении испарились во мгновение ока. Я нажал на спуск, надеясь попасть в уязвимое место, хотя опыт подсказывал, что большинство сервиторов на военной службе бронированы именно на такой случай. Однако в этот раз Император помог мне – болван отшатнулся назад, почти в равных долях истекая кровью, дымом и смазкой. Я добавил сервитору дубль[15], и он рухнул, приваливаясь к переборке.
– Отлично, он выключен. Более или менее, – я нырнул обратно на место пилота. – Что теперь делать?
– Вам нужен доступ к системе
– Понял, – сказал я, несколько раз нажав случайные кнопки передо мной. – Что дальше?
Прогнозируемый курс на пикт-экране всё ещё заканчивался где-то внутри корабля – очевидно, там мы окажемся в виде кучи обломков. Конечно, крейсер уцелеет, пусть и потеряв несколько палуб, но челнок такого удара не переживёт, как и я.
– Справа от вас должно быть четыре переключателя, – продолжила летчица, – видите?
– Вижу, – подтвердил я и был готов дёрнуть ближайший, но вовремя вспомнил, что случилось с сервитором, и решил не трогать ничего, что сам не понимаю, пока не получу чётких указаний. Бросив взгляд в смотровое окно впереди, я немедленно пожалел об этом: «Морской оркестр» уже был виден – пока не в подробностях, но крейсер оказался близко, был очень велик и обескураживающе прочен.
– Это рули. От себя, чтобы поддать газа, на себя – чтобы ослабить. Руль вернётся в нейтральное положение, когда вы его отпустите. Это ясно?
– Кристально ясно, – заверил её я. Крейсер уже занимал почти четверть смотрового окна, и я надеялся, что моя наставница доберётся до сути раньше, чем он станет ещё больше. – Который мне нужен?
– Все, но сейчас дело не в этом. Вам нужно сбросить скорость. Задний ход должен быть слева – это большой рычаг, немного похож на гашетку.
– Нашёл, – сообщил я, гадая, почему бы им просто не подписывать все эти рычаги на понятном готическом.
– Поддайте на три секунды.
Я потянул рычаг и почувствовал, как через весь корабль проходит дрожь. Когда по моему мнению пришёл лучший миг, чтобы закончить трёхсекундный отсчёт, я отпустил тормоз и с надеждой обернулся к пикт-экрану. Точка столкновения немного сместилась к корме, но нет сомнений, что мне всё ещё грозит катастрофа.
– Сделано, – доложил я во всей уверенностью, которую смог вложить в свои слова. – Полагаю, я не могу просто остановить челнок и дождаться спасательной команды? – с надеждой добавил я.
– Не можете, – заверила меня летчица с выражением, похожим на искреннее сочувствие. – У вас слишком большой импульс, чтобы его ли… погасить, – по крайней мере, она тактично избежала слова «ликвидировать», что я оценил. – Если вы ничего не будете делать, то всё равно врежетесь, но в термоядерные преобразователи, а не в покои лорда-генерала, – что может уничтожить крейсер целиком. Неудивительно, что они все так нервничают.
– Тогда что мне делать? – спросил я, ощущая, как утекает каждая секунда. За смотровым окном уже расстилался металлический пейзаж, усеянный турелями и ауспиками, сияющий огнями иллюминаторов и капсул обслуживания, из которых пустоходы проводили свои таинственные обряды на корпусе.
– Выведите на пикт-экран процедуру посадки, – велела летчица, – Это должен быть третий пункт в афише.
– Понял, – я сделал, как она сказала, и изображение изменилось на почти знакомое – на экране появилось перекрестье прицела, вроде того, что бывает на орудиях. Я не был бортстрелком, но достаточно часто оказывался за главным орудием «Химеры», когда на это место не находилось других кандидатов, и всегда вставал на турель «Саламандры», которую использовал как свой личный транспорт, когда это сходило мне с рук[16]. Я даже ощутил первый укол вернувшейся уверенности. – Я должен перевести перекрестье на стыковочный узел?
– Мы изменили вам точку посадки, – в эфир вернулся диспетчер, чем немало меня удивил – я был так поглощён происходящим, что забыл о нём. – Вам будет проще сесть в отсек для крупных челноков, – скорее он имел в виду «мимо него будет сложнее промахнуться», ведь для тяжёлого грузового лихтера требуются двери в несколько сотен метров шириной – не сравнить с отсеками для пассажирских судов, вроде того, на котором находился я.
– Данные о курсе обновлены, – добавил техножрец, и в углу экрана появилась руна. – Вы видите красный значок?
– Да, – подтвердил я, гадая, как мне использовать такие сведения. В смотровом окне я не видел ничего, кроме стальных утёсов и каньонов крейсера да крошечных огоньков, отмечавших местоположение капсул обслуживания и корпусных пустоходов, спешно пытавшихся убраться из-под носа того что, наверное, казалось им нисходящим на смертных гневом Императора. Тут я заметил красный, моргающий свет, наполовину скрытый вокс-антенной, примерно в той точке, на которую указывала руна на экране.
– Хорошо, – вернулась летчица, – теперь вам нужны рули. Когда вы нажмёте их от себя, корабль повернёт, и перекрестье сместится по экрану. Если руна окажется в центре, значит вы встали на курс прямо к ангару. Ничего сложного, верно?
– Если бы это было просто, вы бы не получали такое жалованье, – проворчал я, надеясь выказать уважение к умениям моих собеседников, – но я сделаю всё, что в моих силах, – я потянулся к четвёртке рулей. – Начинаю.
– Левый борт, правый борт, подфюзеляжный, надфюзеляжный, – спешно перечислила лётчица. – с переднего по задний. Запомнили?
– Надеюсь, – отозвался я, на одну секунду надавив второй руль. Руна мучительно медленно задвигалась вдоль экрана, так что я зажал и четвёртый. Теперь значок неторопливо поднимался вверх по диагонали и приближался к внешнему кольцу «прицела». – Кажется, получается. В памяти всплыло краткое воспоминание о том, как я играл на инфопланшете после отбоя в моей старой схоле, но я поспешил выбросить это из головы. Играл я плохо, а последнее, что мне сейчас нужно – это сомнения в себе.
– Хорошо, – подбодрила меня летчица, – но вам стоит действовать быстрее.
– Значит быстрее, – ответил я, чувствуя себя на высоте, и вернулся к рулям. Руна задвигалась быстрее, совпала в целью и проскочила её. – Фрак.
– Чтобы замедлиться или остановиться, нужна тяга в противоположную сторону, – в голосе летчицы я безошибочно узнавал напряжение, которое она пыталась скрыть. – В космосе вас нечему останавливать.
– Кроме «Морского оркестра», – заметил я, констатируя очевидное раньше всех и надеясь, что это примут за шутку. Сейчас я уже видел в смотровом окне шлюзовые двери ангара, к которому челнок приближался под острым углом, а значит я промахнусь или влечу внутрь и врежусь в стену. Я принялся дёргать рули, но моё напряжение нарастало с каждой секундой – пару раз я сумел совместить руну и перекрестье, но уже через пару секунд значок уходил прочь, когда я давал слишком большую тягу или упускал её.