Tsubasa Tiger
Шрифт:
Признать то, что тебя мучили.
Принять то, что тебя не любят твои родители, не так-то просто.
В большинстве случаев дети будут относиться к истине как к несуществующим событиям. Возможно, искажая факты, создавая какое-то объяснение или же делая вид, что этого никогда не было. Существует много вариантов этого состояния, но суть в том, что они закрывают глаза на реальность.
Да, я должна это признать.
Мои родители мучили меня, пока я взрослела.
Мучили всеми доступными им способами.
Никогда меня не любили.
Ни единой секунды меня не любили.
Но я никогда этого не понимала.
Я игнорировала собственную боль, думая, что такое происходит во всех семьях в большей или меньшей степени. Даже когда меня били по лицу, я не считала, что меня мучают. Я так не думала. Вот так я отрезала стресс как Кошка и делала вид, что его никогда не было.
В первую очередь, если вы спросите меня, что значит «терроризировать», объяснить будет очень легко, и в то же время очень сложно.
«Мучение» можно определить даже без насилия. Доведём до крайности – хотя на самом деле, такое мнение вполне распространено – мучить можно, даже балуя.
Мучить образованием. Мучить дисциплиной
Мучить заботой. Мучить происхождением.
Возможно, даже мнение, гласящее, что любое действие родителя можно интерпретировать как мучение, не так уж далеко от истины и вполне заслуживает права на жизнь. Всё-таки мы не считаем, что если жертва одобряет мучение, то его нет – это двусмысленный аргумент, но мы не можем творить правосудие, не понимая всей картины.
Потому я продолжаю настаивать на своём.
Я могла продолжать закрывать глаза, настаивая, что меня не мучают.
Меня не терроризировали.
Меня не забывали.
Я не помню, когда такое происходило.
Они сделали необходимый минимум, как родители…
Так ещё хуже.
Они сделали только минимум.
Самое малое, что они вообще могли сделать.
Вот как я должна об этом думать.
Меня мучили самой страшной пыткой, «нелюбовью» – и конечно, у них были оправдания.
Однако их оправдания не касаются ребёнка.
Любовь родителей к детям – это не обязанность, а чувство, и если они на него неспособны, то этим двоим никогда не стоило заводить детей.
Если ты можешь существовать, не чувствуя боли и не давая печали проникнуть в твоё сердце, то ты сможешь прожить жизнь, свободную от стресса, постоянно выкладываясь по максимуму в учёбе, спорте, логике и этике.
Если ты можешь существовать, не чувствуя тяжести неудач, не боясь предстоящих мучений и боли тела и разума, то ты будешь идеальным человеком во всех отношениях.
Правда об отличнице Ханекаве Цубасе.
Бесценный ответ на вопрос, почему я такая, какая я есть.
Я могу игнорировать скуку.
Я могу быть столь бесчестной, потому что я могу отдать других в жертву тьме и боли, рождённых всеми людьми.
Сендзёгахара-сан пришла бы в ярость, если бы услышала об этом.
Подумать только, она страдала два года – её двухлетняя борьба, которая принесла ей лишь боль, и я, не чувствовавшая боли и страданий, сумевшая переложить их на ваши плечи.
«Расстройство» не описывает моего состояния.
То, что я создала форму Чёрной Ханекавы только после того, как спуталась с Мартовской Кошкой, невероятно интересно, но как написано выше, Кайи был для меня лишь выключателем.
Ты – это только ты.
Кроме того, «третья» намного сильнее отрезана от меня, по сравнению с прошлыми двумя. Причина, как отмечено выше, в том, что я «научилась».
Когда я спросила Цукихи-тян, в чём секрет строительства карточной башни, она ответила:
– Нет никакого секрета. Тебе просто нужно привыкнуть. Я пытаюсь снова и снова. Даже ты сможешь также, Ханекава-сан, если попробуешь двадцать раз.
Это универсальная истина. И потому с каждым разом я отрезала от себя своё сердце всё чище.
Ты стала полноценной личностью.
Можешь назвать это психическим расстройством. Ужасные новости.
Вообще-то, дела обстоят намного хуже.
Всё-таки ты не единственный независимый Кайи, которого я отрезала от своего сердца в этот раз.
Возможно, я должна сказать, что среди нас есть ещё один.
Я отрезала Тигра ещё до тебя.
Если ты воплощение моего стресса, то Пылающий Тигр – воплощение моей зависти.
Также, как я не смогла бы дойти до идеи «нового вида Кайи», не поговорив с библиотекарем, также я не нашла бы это ключевое слово, не поговори с Карен-тян и Цукихи-тян, хотя теперь я абсолютно уверена, что так оно и есть, потому что слишком это слово мне знакомо.
Зависть.
Хотя, если честно, ещё позавчера слово «зависть» мне и правда было незнакомо.
Его даже не нужно было отрезать.
Я никогда никому не завидовала.
Всё-таки я та, кто может выполнить любое задание, не напрягаясь, в полную силу. До отвращения идеальная отличница.
Я никогда ни на кого не держала обиды.
Самым негативным чувством было недовольство: «Почему все не могут трудиться усерднее? Если бы только они старались».
Однажды за это чувство Арараги-кун меня отругал. Теперь оно мне кажется невероятно эгоистичным. В отличие от меня, все сражаются со стрессом в своей повседневной жизни, и именно потому, что я играю не по правилам, мне никогда не говорили: