ТСЖ «Золотые купола». Московский комикс
Шрифт:
Вот оно, вот оно, сбывается! Ну что, Алла Борисовна, недооценили ситуацию? Козел, значит я, злокозненный? От козы слышу! Тоже мне, Аленушка нашлась! Язык-то прикусила. И поделом! Язык иногда лучше придерживать, чтобы у окружающих не появилось желание руки распускать.
— Ага, явилась — не запылилась. Всё злобой пышем, Алла Борисовна? На кого, позвольте узнать? На Клару и Кислицкого? На этих — пожалуйста, им не привыкать. Публичные люди. Куда звонишь? В жизнь? В чью жизнь ты теперь хочешь вмешаться? А, в газетенку эту. Что скажешь? Что Кислицкий с Кларой кувыркается? Ну, это пожалуйста. Они, может, тебе и спасибо скажут. Лишний пиар им не повредит, им ведь все равно, кого с кем молва скрестит, лишнее упоминание в прессе шоубизу всегда в плюс. Вон тезка твоя, бабушка Пугачева с кем только не скрещивалась, лишь бы народ про нее не забывал.
— А ты подумал, Сачков, — медленно, но членораздельно произнесла Алла, — зачем он тебя на хурал зовет? С чего ты взял, что он тебя назад возьмет? Ты что, забыл, что он Газидзе бандюков на прошлой неделе присылал с ультиматумом? Которые ему в доступной форме изложили, что если он, Газидзе, будет от имени ТСЖ к «Куполку» руки тянуть, ему ноги безымянно переломают? А ты же с Газидзе в одну тележку запрягся. Второй раз решил «Куполком» помахать перед Сениным носом? Домашешься — костей не соберешь, будешь потом всю жизнь на лекарства работать, вот только не знаю, куда б тебя, сердешный, пристроить-то на работу!
— А вот тут ты ошибаешься, сахарная моя. У меня в смысле информации все схвачено, внутрикорпоративная разведка работает.
— Ну, дай бог, чтоб твой информатор двойным агентом не оказался. Только я на твоем месте сегодня на встречу идти бы воздержалась. Я бы лучше незримо поприсутствовала. Они же в бывшем кафе встречаются? Там стойка барная осталась. Под боковую полочку нырнешь — и сиди там тихохонько, слушай, что они там перетирают. Если поймешь, что опасности нет — выйдешь из укрытия. Ты что, прямо сейчас намылился? Рано еще, почти три часа в запасе.
— Я в спа, кости размять.
— Посмотрите на него! Он — в спа! Еще денег не заработал — а уже транжирить собирается.
Но Коля решительно вышел и со стуком закрыл за собой дверь. В спа! В спа… В спа? Ладно, не в спа. Остановимся на тренажерном зале. Сейчас перчатки наденет и груше-то морду набьет! По черепу ей, по черепу! А может, права Алка? Она, как ни крути, баба умная, хоть и натуральная блондинка. Не зря же он на ней женился. Не с бухты-барахты, не по залету. Первая отличница в институте была, к тому же староста группы. Всегда умела прикрыть, если на лекцию идти недосуг. Даже если лектор обнаруживал его отсутствие — Алла с каменным лицом говорила, что только что его видела. И ей верили! Верили! Подружек, правда, у нее не было, так — тактические партнерства, как она это называла. С фамилией ей, конечно, не повезло — но ведь отказалась сменить, когда брак оформляли. Пакостинен — это говорит, знаменитая финская фамилия, мой прадед с этой фамилией Зимний дворец брал, ты что хочешь, чтобы я от своего исторического наследия отказалась! Был бы ты Свердлов или Троцкий, на худой конец, — я бы еще подумала. А то Сачков! Хорошо, что не Пучков!
Нет, Сеня Аполлонский — это тебе не Газидзе, миндальничать не будет, этот не разбирается: брат, сват; чуть что не так, раз — и в чушку. Было такое, было. Так что и впрямь, надо аккуратнее. Береженого бог бережет. А то может и действительно в ловушку заманивает. А он, Сачков, как кролик к удаву на задних лапках, прямо в пасть. Нет, он вам не агнец на закланье! Размечтались! Да он вообще туда не пойдет! Не пойдет… Нет, хорошо бы все-таки узнать, что у Аполлонского на уме. И вообще, в своем ли он еще уме? А то ходят слухи, что ум его совсем покинул. А как узнать, если не идти? Права Алка, трижды права, надо пойти, но присутствия своего не обнаруживать. А если охрана будет предварительно обыскивать помещение? А если его камеры отфиксируют? Вот будет всем умора, когда Аполлонский его за шкирку из-за стойки достанет. Нет, надо срочно жучка туда засадить. А если заглушат? Раньше Аполлонский заглушками не баловался, но теперь, может, поумнел. Так, надо срочно к Козюлькулиеву обратиться, он этими жуками торгует направо и налево, интересно, в аренду на пару часов даст?
Так, ищем номер Козюлькулиева. А номера-то и нет, нет номера-то. Что делать? Что делать? Домой к нему сходить. Неудобно без звонка… Неудобно под барной стойкой сидеть скрючившись, вот это точно неудобно! Что ему там может быть неудобно? Живет один как сыч, ни детей, ни плетей. Даже баб не водит, как, впрочем, и мужиков.
…Вместо того чтобы направиться вниз, в тренажерку, Коля решительно нажал на кнопку последнего этажа, где располагался пентхаус Геймураза. Кнопка не среагировала. Он нажал еще раз. Тот же эффект. Коля спустился вниз к охране, узнать, что это еще за фокусы. Охранник ему доходчиво объяснил, что Геймураз Ненашевич пользуется личным ключом в лифте, что если ему, Коле, надо его увидеть, он сейчас с Геймуразом Ненашевичем свяжется и узнает, сможет ли тот Колю принять. Коля попросил передать, что дело срочное и конфиденциальное. Геймураз на звонок охраны ответил не сразу, а когда ответил, то голос его был какой-то сбивчивый и дыхание неровное. Коле он явно не был рад, но сказал, чтобы кнопку активировали.
Коля вошел в лифт и взмыл под крышу. Геймураз в халате и тапочках ждал его перед дверью квартиры, больше похожей на дверь в мавзолей. Внутрь не пригласил. Показал жестом на маленький диванчик перед дверью. Коля присел. Геймураз тоже устало приземлился.
— Чем могу быть полезен? — сухо спросил он.
— Жук нужен на пару часов, — кратко ответил Коля.
— Ну, знаете ли, Николай, у меня тут не лавка по прокату бытовой техники.
— В виде исключения.
— А что исключаем?
— Мою внезапную смерть от асфиксии.
— Как у вас все запущено… Ладно, хорошо, будем считать, что я как гуманист не могу допустить вашей безвременной кончины. Посидите здесь, будет вам жук новейшей конструкции. Разработчики прислали мне тестовый экземпляр.
Геймураз встал и скрылся за дверью. Дверь за ним подтянулась на магнитах и автоматически закрылась с глухим стуком. Коля был впечатлен. Через пару минут дверь медленно открылась, Геймураз протянул две пуговички на бархате в прозрачной коробочке.
— Пользуйтесь. Вот это передатчик, а вот вам приемник. Передатчик можно хоть в уксус, хоть в масло опускать — ему ничего не будет. А приемник прямо в ухо вставляйте, громкость регулируется автоматически. Дальность приема — сто метров на открытом пространстве, пятьдесят — в помещении. Устроит?
— Устроит. Сколько денег?
— Даром, я сегодня добрый.
— Ну, с меня причитается!
— Да ладно, считайте, что уже оплатили. Будьте здоровы!
И Геймураз исчез за дверью прежде, чем Коля успел произнести «И вам не хворать». Странный он, этот Козюлькулиев. Автономная подводная лодка в степях Казахстана. Ладно, фиг с ним, теперь в «Купол’ок». Как бы невзначай, походя… А зачем бы ему нужно было в «Купол’ок»? Там же девственная тишина, все магазины съехали. Одна химчистка осталась. Ну, как бы в химчистку, цену чистки ковра узнать. Утром Алка весь ковер кровищей залила. Так, проходим по кафе… Куда уронить? Уронить некуда. Ни масла, ни уксуса не наблюдается. И аквариум с рыбками убрали. Химчистка уже закрыта, конечно закрыта, время-то позднее. Присядем на пуфик, пуфик мохнатый, мохнатенький. Дырочку бы найти в обшивке. Дырочки нет. Дырочку сделаем. Чем сделаем? Ключиком. Дырочка есть. Пуговичку в дырочку. Отлично. Теперь встаем и идем в тренажерку. Вот теперь от всей души можно и грушу по черепу! Левой — раз! Правой — два!
…Но груша была занята. Ее с энтузиазмом мутузил Гена Сволочников, этот иваньковский прихвостень. В наушниках, музон себе в уши врубил, весь в мыле, давно, поди, лупит. Тоже мне, Майк Тайсон! Дохлячок мелкотравчатый!
Сачков со Сволочниковым не общался, даже не здоровался. Хотя по типажу они были похожи, с двадцатилетней разницей в возрасте. Рост, комплекция, даже очки. Колину внешность дополняли приобретенный в процессе жизни животик и утраченные волосы, а Гена был пока поджар и вполне волосат. Но Колиного хитрованного ума Гене явно не доставало. Он был прост как сибирский валенок, хоть и родился в столице. Но услужлив, этого не отнять, услужлив. Сделал ставку на Иванько и служит ему как Бобик, хотя хозяин этого Бобика уже и выгнать со двора успел. Но Бобик вернулся, залез обратно в конуру и ошейник хозяину в руках принес: надень, мол, еще пригожусь. А Иванько подумал и надел. Такая собачья преданность Сачкову претила. Где элементарное самоуважение, ну хотя бы его видимость?! То ли дело он, вот его сегодня Аполлонский позвал, а он не пойдет! Пусть еще позовет, позвонит лично, так, мол, и так, Коля, забудем прошлое, уставим общий лад…