Туда и оттуда
Шрифт:
Посмотреть на сожжение ведьмы собрался весь Антенор. Дворянство расположилось на галереях торговых рядов, чтобы лучше видеть, простонародье толпилось на самой площади. Цепочка солдат в начищенных латах окружала костер. Ведьма была простонародного вида девицей лет так двадцати с небольшим, маленького росточка, черноволосая и черноглазая. Спотыкаясь и путаясь в цепях, она сделала несколько неровных шагов к краю помоста. Солдат толкнул ее древком копья - просто так, для порядку. Ведьма оскалилась и плюнула ему в лицо. Солдат в испуге
Все посетители салона Роксаны занимали северную галерею и по обыкновению болтали. Дамы Ле Нуар нигде не было видно. Наконец Флоридор, прищурившись, указал куда-то вниз. И точно, у самого помоста Виолина и Эвизель увидели знакомый черный с серебром плащ и гитару за спиной.
Забил барабан, и глашатай начал читать приговор.
– ...посему приговаривается девица Азарика к сожжению на костре. Во славу Божию и именем его, дано в Антеноре, Иулия восьмого дня, в шестой год царствования Рудольфа VI.
И тут прекрасно знакомый всем элегантным дамам и кавалерам Антенора низкий женский голос произнес:
– Вот беда-то какая!
И тут же Эллен почти что взлетела на помост, рыжие волосы вспыхнули на солнце. От такой наглости все официальные лица потеряли всякий дар речи. Эллен же, простерев руку к ведьме, сказала нараспев:
Да станет слово мое - мечом,
Да станет слово мое - клинком
Острее стали, крепче оков:
Свободу дарующим звездным лучом,
Железо плавящим ярым огнем,
И силою той, что цепь разорвет
Да станет слово мое.
И с девицы Азарики со звоном упали кандалы.
– Вот так-то лучше, клянусь Святым Граалем!
– удовлетворенно сказала Эллен и ухватила ведьму за руку.
– Эй, хватайте их!
– очнувшись от оцепенения, заорал епископ.
– Хватайте обеих!
Черная Дама издевательски засмеялась и подняла правую руку. Сверкнул огнем камень в кольце, вокруг головы дамы Ле Нуар загорелся светящийся ореол, нимбом увенчав ее голову. Алый свет облек ее фигуру, как королевская мантия. Азарика удивленно перекрестилась, но сияние не исчезло, наоборот - оно охватило саму Азарику, увенчав нимбом и ее голову, потом раздался негромкий хлопок, и помост опустел. Ведьма и Черная Дама исчезли. С полминуты площадь безмолвствовала, затем взорвалась суматохой и криками.
– Святая!
– Ведьма!
– Господи, помоги нам!
– Держите их!
– Чудо, чудо!
Епископ, красный от злости, как помидор, топал ногами и орал, потрясая пухлыми кулачками, но за ревом толпы никто его не услышал.
Шабаш был небольшим и относительно спокойным. Десятка полтора ведьм, от седой сгорбленной старухи, приехавшей на упряжке козлов, до молоденькой ведьмочки верхом на метле из омелы, три или четыре демона и ворчливый болотник. Появление знатной дамы в черном, с гитарой и сигаретой произвело определенный переполох в этом уютном кругу.
– Добро пожаловать в наш ковен, миледи, - с поклоном сказала
– Благодарю тебя, добрая женщина, - ответила Эллен и с достоинством заняла указанное место.
Пока молоденький шустрый демон готовил костер, тащил воду в закопченном котле и все такое, Азарику шумно и радостно поздравили с чудесным избавлением и посулили наслать на епископа подагру и геморрой. Наконец матушка Гвендайлон, глава ковена, приступила к изготовлению зелья. Ведьмы по очереди подносили ей все необходимые компоненты, среди которых, кстати, не было ни черных жаб, на языков летучих мышей, ни жженных перьев черного петуха.
– Ну, миледи, чтобы войти в наш ковен, спойте нам заклятие над котлом, - лукаво сказала она.
Эллен взяла гитару, встала и запела:
Радуйтесь, сестры полной луны!
Горькие травы нынче сильны:
Пятилистник - "волчий след",
Пламя ночи - Ведьмин Цвет.
Духи танцуют, луна поет
Мята и вереск, полынь и мед
В Ночь Колдовства искрой костров
Ведьмин Цветок - ведьмина кровь:
Ал и багрян - ярый огонь
Если сорвешь - обожжет ладонь.
В чаше моей - вино Луны;
Древняя сила, темные сны
Ведьмино зелье в котле кипит,
Ветер и ночь - цветок аконит.
Духи лесов в танце кружат
Ирис, терновник, вино и яд
Нынче плясать, завтра гореть.
Ведьмин Цветок - пламя и смерть.
Ал и багрян - ярый огонь:
Если сорвешь - обожжет ладонь.
Мак и вербена - юная страсть,
Тис и орешник - ведьмина власть;
Ивовой ветвью зелье мешай
Радость хмельная, жизнь - через край.
Духи танцуют, тростник поет
Мак, можжевельник, аир и мед;
Птицей ночною в танце лететь
Ведьмин Цветок на жизнь и на смерть:
Ал и багрян - ярый огонь,
Если сорвешь - обожжет ладонь.
Пламя и танец, полынь и мед:
Если сорвешь - сердце сожжет.
– Хорошее заклятие, - довольно прошамкала старуха. Давненько не слыхала такого.
Прочие ведьмы покивали, соглашаясь. Наполнили чаши, выпили, закусили чем бог послал - хлебом да копченой рыбкой. Налили еще. Обсудили, как наслать на епископа обещанные недуги. Посплетничали о политике и светских дамах. Уж кто-кто, а ведьмы хорошо знали, кто и какие грешки прячет под благочестивой миной.
– Вот давеча, - рассказывала одна ведьма.
– Приходит ко мне одна. Напусти, говорит, порчу на разлучницу. Я ей - а не стану, раз кавалер ваш ее выбрал, так вольному воля, а ты молодая, красивая, найдешь другого. Ну так та ни в какую, пришла домой, из воска куклу слепила и давай иглой тыкать. Со злости и сглазила девчонку, заболеет она теперь. Придется порчу снимать.
Поговорили о рыцарях, сойдясь привычно на том, что нынче их стало маловато, и давненько в Монсальват никто не приходил.