Туда и оттуда

Автор неизвестен

"С Аттилой мы громили Рим, шел Чингисхан - мы были с ним..." - загремел справа баритон. "...И звал нас Крест на путь войны еретиков сжигали мы", - подхватил тенор слева.

– Это они, - со вздохом сообщил Керри.

– Однако они поют весьма благочестивую песню.

Судя по тону де Силлека, сам он не отличался особым благочестием, зато господь наградил его хорошим слухом, а наши герои орали песню несколько вразнобой. Однако Керри занимало совсем другое.

– Простите, если я вмешиваюсь не в свое дело, но нет ли у вас

такой родственницы - Софи д'Отевилль?

– В чем дело?
– насторожился де Силлек.

– Видите ли, сударь, она приехала в Столицу в надежде получить аудиенцию и добиться вашего освобождения...

– Этого ни в коем случае нельзя делать! Софи нельзя появляться во дворце! Ее сразу задержат!

– Кстати, ее уже пытались похитить, - сказал Керри.
– Однако Гил разогнал похитителей. Она ему кое-что рассказала. Судя по всему, она твердо намерена вытащить вас из этой неуютной камеры.

– Если вы увидите ее, передайте: пусть она немедленно скроется - в Романию, в антские княжества, куда угодно, лишь бы подальше. Мне она ничем не поможет, а себя погубит.

– Я, конечно, передам, - рассеянно отозвался Керри.
– Однако не собираетесь же вы остаться здесь... э-э... навечно?

– Меня арестовала Святейшая Служба, - с горечью ответил де Силлек.
– Еретики вроде меня выходят из тюрьмы только на костер.

– Однако...
– протянул Керри.
– А не слишком ли вы молоды для закосневшего в ереси?

– Какая разница? И что проку в этих разговорах? Вы нашли своих друзей - но навряд ли сможете помочь им... или мне. Или все-таки сможете, господин чародей?

– Э-э-э... Я, собственно, здесь именно для этого... Но не сейчас. У меня есть одна мысль... Но мне нужно сперва посоветоваться с друзьями.

– Через стену?
– усмехнулся Анри.

– Некоторым образом... Только, прошу вас, не креститесь!

И Керри, подойдя к двери, тщательно осмотрел ее. Ничего особенного, крепкий дуб, только петли, засовы и решетка крошечного оконца - железные. Вновь обернувшись котом - Анри зажмурился и помотал головой, отгоняя наваждение, которое, впрочем, не отогналось, - Керри прошел через дверь. Точно таким же образом он проник в соседнюю камеру.

Гил, развалившись на соломе, глядел в потолок - за неимением другого развлечения. Заметив кота, он пошевелил пальцами и сказал:

– Кс-кс-кс!

– Сам ты "кыс-кыс-кыс"!
– оскорбился Керри, возвращаясь к обычному виду.
– Тоже мне, узник замка Иф! Между прочим, у тебя в соседях братец твоей мадемуазель.

– Какая она моя... И вообще, что он здесь делает?

– Сидит и ждет... То есть что я говорю - сидит в тюрьме и ждет казни.

– Надо же, а мы и не знали. И чего это он нам с Майком ни разу и не подпел? Мы тут стараемся...

– Так вы небось все про сожжение еретиков, а ему и так тошно от этой темы, крестоносцы хреновы!

– Ну, репертуар мы, положим, сменим. А дальше что?

– А дальше вам отсюда выбираться надо. И для начала неплохо бы вам всем оказаться в одной камере. Я сейчас кое-что предприму, а ты к окну не подходи ни в коем случае. Я - к Майку. Надеюсь, тебя не надо предупреждать о вреде крестного знамения?

Гил пожал плечами и с философским видом завалился обратно на солому. Минут через десять Гил понял, что Керри своего добился, поскольку Майк завел: "Я руны кровью нарисую на щеках..."

После обеда - вернее, того, что называлось этим словом заключенных из камер номер одиннадцать и тринадцать на втором ярусе северной башни пришлось перевести в камеру номер двенадцать. Разумеется, это было нарушение распорядка, но обе вышеупомянутые камеры стали непригодны для содержания арестованных. В камере номер одиннадцать слетела с петель дверь, а в камере номер тринадцать вывалился камень сбоку от окошечка-бойницы. Так что до следующего утра в камере номер двенадцать должно было быть аж трое арестантов.

– Распелись, - ворчали стражники.
– Всю тюрьму расшатали, горлопаны.

По случаю праздника они выпивали на посту, что в общем-то было нарушением устава. Но сами посудите - какая радость в том, чтобы сидеть трезвехонькими и караулить заключенных, которые и без того заперты в толстых каменных стенах за массивной дубовой дверью, закрытой на хитроумный замок?

"А ну - во флягу загляну!..." - на три голоса выводили арестанты в двенадцатой.

– Я их нашел!
– радостно заявил Керри прямо с порога.
– И не только их... Ваш кузен, мадемуазель Софи, сидит в соседней камере. Но к вечеру все трое будут сидеть в одной, или я не... я. И оттуда мы их всех сможем вытащить. Только мне для этого нужен помощник. Штука тут такая...

И Керри пустился в пространное объяснение касательно природы магических зеркал.

– Короче, "эта мышеловка была достаточно прочна для двоих, но для троих она уже слабовата", - прокомментировал Мор.

– А куда в этой штуке запрягать лошадь, разберемся после, высказался Дракон, не любивший чертовщины.

– Да, касательно лошадей!
– спохватилась Инка.
– Нам ведь после этого придется спешно сматываться из города, поэтому лошади должны быть наготове.

– Боюсь, господа, что это будет сложно, - печально сказала Софи.
– Я сегодня беседовала с отцом Ивейном, настоятелем Приозерного монастыря. Вас разыскивают и, конечно, не выпустят из города.

– В принципе, если Керри ничего не напутал, через это зеркало можно, наверное, скакнуть прямо за город.
– Эта идея принадлежала Ари.
– Только вот все имущество бросать тут - не в кассу...

В конце концов было решено, что Софи с помощью отца Ивейна переправит все это в монастырь, где и будет их ждать. Вообще говоря, Софи рвалась во дворец, но ей объяснили, что этого делать не надо. Общее руководство нагло захватила Инка.

– Значит, так. Поскольку удирать будем все вместе и разом, во дворец идут все. Вот под каким бы предлогом туда явиться?