Туда и оттуда
Шрифт:
Отказывать женщинам было совсем не в правилах Гила. Кроме того, назвался рыцарем - не говори, что доспехи жмут. Предложив даме руку, Гил повел ее в указанном ею направлении, галантно помогая своей спутнице одолевать многочисленные лужи и выбоины мостовой. Безо всякого намерения бросить тень на репутацию Гила, скажем, что этой ночью в гостиницу он так и не вернулся.
– Ты где был? Где ты шлялся всю ночь, ненормальный?
Гил предполагал, что его встретят чем-то подобным. Он выслушал все, что ему имели сказать, с притворно смущенным видом. Наконец град упреков иссяк.
– Послушали бы лучше, что я узнал...
– проворчал Гил.
Народ снисходительно поинтересовался, что именно.
Гил с должным воодушевлением поведал народу о спасении мадемуазель Софи д'Отевилль от рук похитителей. Повествование было принято с одобрением и сочувствием.
– Похищение...
– протянула Тайка.
– Прямо интриги кардинала Ришелье какие-то!
– Именно что интриги!
– подтвердил Гил.
– Только не кардинала Ришелье, а местного надворного советника, мессира Курона...
– Какого Курона? Ректора?
– настороженно спросила Инка.
– Ректора! Он такой же ректор, как Керри - архиерей, радостно ухмыльнулся Гил.
– Тут мне мадемуазель Софи такое про него рассказала...
По рассказу Гила получалось, что некоторое время назад упомянутый Курон приобрел большой вес при дворе и сделался чем-то вроде премьер-министра. После нескольких лет хитроумных интриг все сколько-нибудь опасные для него люди при дворе были тем или иным способом "обезврежены": ректор Университета Одвин ушел в отставку во избежание неприятностей с инквизицией, герцог Невельский был казнен по обвинению в измене, а многие дворяне его круга сосланы или изгнаны. В числе репрессированных был и шевалье де Силлек, двоюродный дядя и опекун вышеописанной Софи д'Отевилль, которого обвинили в государственной измене и ереси и после долгого дознания казнили. Сын шевалье де Силлека, восемнадцатилетний Анри, успел скрыться, но его разыскивали. И, похоже, разыскали. Имущество казненного шевалье было конфисковано ("Разумеется!" - буркнула Инка), причем мадемуазель Софи подозревала, что мессир Курон не зря пытался наложить лапу на фамильные реликвии семьи де Силлек д'Отевилль д'Оррель. А посему Софи эти реликвии скрыла, но за ней и за самой шла охота - она была несовершеннолетняя, и по закону ее опекуном считался теперь король, то есть он мог распоряжаться ее имуществом и выдать замуж.
– За Курона, небось?
– Вот еще! Какой-то не то граф, не то маркиз, обедневший, разумеется. Королевский любимчик, наверное.
– А она от них, значит, скрывается...
– Ари, возьми с полки пирожок с гвоздями и дай досказать.
Оказывается, король обо всех этих интригах почти ничего не знает, вот Софи и собирается проникнуть во дворец и изложить ему все.
– Так что теперь - к Курону сегодня не ходить?
– спросила Тайка.
– Почему не ходить?
– удивился Майк.
– Он ведь нас ждет. Сделаем вид, что ничего о его фокусах не знаем. Но осторожности ради пойду я один.
– Облезешь и неровно обрастешь, - возразила Инка.
– Вот одного тебя как миленького повяжут.
– Зачем один?
– хмыкнул Гил.
– Пойдем вместе. Я за дверью постою, подстрахую... Меня-то Курон не видел.
– Заметано.
Инка не удержалась и последнее слово оставила за собой:
– Ты, Гил, найдешь свою погибель через угождение дамам, вот попомни мои слова.
Добрым горожанам было не впервой видеть уличные беспорядки и участвовать в оных. Они, бывало, вооружались против еретиков-романцев, язычников-антов, иногда против коронных рыцарей и даже самого короля, но никогда - против демонов, коими занималась Святейшая Служба, и против гвардейцев тайного надворного советника господина Курона. Однако на сей раз в Университетском квартале не было заметно ни лиловых ряс, ни черно-багряных цветов гвардейцев. Причиной же переполоха были всего-навсего два приезжих варвара, оказывавших дерзкое сопротивление намерениям городской стражи арестовать их. Правда, ни светловолосый северянин, ни смуглый романец за оружие не схватились, но и без того стражники никак не могли их утихомирить. Однако численный перевес был все же на стороне стражи, и буйствовавших варваров связали без всякого снисхождения. Но и тут стражников поджидали неприятности, потому что оба арестованных наотрез отказались идти сами, и никакие тумаки не могли заставить их изменить это решение. Наоборот, один из "уговорщиков" получил ответный пинок в самое незащищенное место. Зеваки одобрительно засвистели, и стражники предпочли поскорее утащить арестованных с места драки.
Софи д'Отевилль оказалась в Университетском Квартале случайно. Дел у нее там никаких не было, но что-то просто подтолкнуло ее заглянуть в галантерейную лавку. И надо же - в лавке она увидела Гилдора, своего вчерашнего спасителя. Они едва успели поздороваться, как Гилдор, коротко извинившись, вышел из дверей лавки навстречу высокому светловолосому северянину. Еще через несколько мгновений показалась городская стража. Софи застыла на месте, не в силах что-либо предпринять. Она не знала, что и думать. А если Гилдора схватили из-за того, что он спас ее накануне?
Когда стражники скрылись из виду, Софи решительно направилась к гостинице "Путеводная звезда", где, как она знала, остановился Гилдор со своими товарищами. На следующий день начинался праздник с турниром и королевским балом, поэтому вряд ли кто станет в ближайшие два дня заниматься этим делом. Даже у надворного советника Курона будет не так много свободного времени. Так что следовало немедленно отыскать Мишеля де Моррана и ниппонца по прозвищу Дракон...
Черный кот бесшумно шел по залам дворца. Все его население и придворные, и челядь - смотались на ристалище, поглазеть на доблесть рыцарей. Поэтому можно было расхаживать, не опасаясь, что наступят на хвост, пнут тяжелым башмаком или хуже того - обрызгают святой водой. А вот этот зал - какая прелесть! Столько зеркал, горят свечи, и все это создает иллюзию бесконечного пространства. В обычном своем облике Керри, как и всякий порядочный демон, в зеркалах не отражался, а вот в кошачьем - да. И он решил полюбоваться собою. Зеркало послушно отразило пушистую черно-бурую шерсть, пронзительно-зеленые глаза, белую манишку, густые длинные усы и хвост, которому могла бы позавидовать лиса. Керри сел в позу египетской священной кошки и оглянулся через плечо, разглядывая себя с тыла. И увидел в зеркале сидящего на корточках юношу в черных одеждах, чернокудрого, с зелеными глазами. "Выследили!" - мелькнуло в голове у Керри, и он крутанулся, пытаясь найти хозяина отражения. Юноша в зеркале крутанулся тоже, и тут до Керри дошло, что видит он сам себя. Точнее, свое обычное, "некошачье" обличье.
"Магическое зеркало!
– подумал Керри.
– Вот так так!"
Он крадучись приблизился к зеркалу и встал перед ним на задние лапы, опершись передними о нижний край лепной рамы. Кошачьи усы задергались, ушки встали торчком. Старинное магическое зеркало, через которое можно попасть куда угодно, главное - четко представить себе, куда именно ты хочешь попасть. Керри воровато оглянулся - нет ли кого рядом - и быстренько принял людской облик. В магическом зеркале немедленно отразился черный кот, а в зеркале напротив, наоборот - сгусточек полупрозрачного тумана. Керри хмыкнул. Он старательно представил себе тюремную камеру, зажмурился и шагнул в зеркало, как в дверь. Однако споткнулся обо что-то мягкое и приземлился на каменный пол.
Открыв глаза, Керри обнаружил, что сидит он именно в тюремной камере, на полу, а напротив него сидит юноша лет восемнадцати в довольно изодранной рубашке с остатками кружевного воротника и черных штанах с разорванной по шву левой штаниной.
– А...
– сказали они одновременно.
– Позвольте представиться, - вскочил демон.
– Керридан, оруженосец королевского рыцаря. С кем имею честь?...
Узник остался сидеть на полу.
– Анри де Силлек к вашим услугам, господин чародей.
– Как вы догадались?
– А как вы проникли в мою камеру?
– Тоже верно, - согласился Керри.
– Я, видите ли, ищу своих друзей...
– Если не секрет...
– Не секрет. Одного зовут Гилдор, или Гил, высокий, худощавый, смуглый, волосы черные, стрижены коротко. На галку похож. Одет как лесной стрелок. Второй высокий, широкоплечий, светловолосый, вроде норманна, зовут Майк Мак-Лауд.
Де Силлек улыбнулся:
– Не знаю, как они выглядят, но по соседству со мной с позавчерашнего вечера сидят некие Гил и Майк. Время от времени они начинают петь воинственные песни. О, вот!