Туманная река 4
Шрифт:
— А говорят ещё, что смех продлевает жизнь, — Земакович тоже попытался ухватить один блин с тарелки, но получил от Маши по рукам.
— Сейчас чай будет, — заворчала она.
— Это, смотря над чем смеяться, как смеяться и самое главное когда, — я доел свой блинчик, и подмигнул Саньке. — И вообще, я бы иллюзий по поводу смеха не испытывал. Дольше всех живут те, кто не высовывается, мнения своего не имеет, ни за что не отвечает, когда требуется кого-то осудить — осуждает, похвалить — хвалит. И вообще имеет очень гибкую совесть, чтобы легче было встраиваться в нужную струю.
Чайник на плите закипел,
— Что ж, давай посмотрим на «самородка» из Перми, — я встал с табурета.
И мы со Светой прошли в комнату для гостей. Жора Бурков дрых, развалившись на спине, прямо на полу.
— Лёг, как на пляже, — грустно усмехнулся я. — Только зонта от солнца не хватает и кусочка газетки на нос, чтобы кожа не облезла.
— Он-то хорошо устроился, а где сегодня спать буду я? — Актриса подняла на меня большие светло-серые глаза.
— С сегодняшнего дня освободилась двухкомнатная квартира напротив, — я вынул ключи из кармана джипсов.
Где-то минут через пятнадцать, я перенёс раскладушку, в опустевшую после Толика и Наташи, квартиру. Так как одна комната была чуть побольше, я решил установить раскладную кровать в ней.
— Царские хоромы, — улыбнулся я.
— Мне здесь одной будет страшно, — испугано пробормотала Света.
— Что, ещё Буркова перетащить сюда, что бы он тебя успокаивал своим храпом? — Совершенно серьёзно спросил я. — Ладно, сейчас перенесу в соседнюю комнату свой матрас. Он легче, и к тому же не пахнет перегаром.
Ночью я долго ворочался. И так и эдак прокручивая в голове ситуацию, с которой столкнулась моя музыкальная группа, оставшись без половины состава. Меня смущала скорость распада «Синих гитар». Ведь всё у нас было: деньги, новые песни, гастроли, записи дисков, новые лучшие в мире инструменты! Ругались, конечно, иногда, но идеальных творческих коллективов не бывает. Пока в них кипит жизнь — споры неизбежны! И как-то очень быстро переманили Толика и Наташу в «Москонцерт», подарив им отдельное жильё. При огромном дефиците жилого фонда к 1960 году — это просто фантастика. Причём прямо перед важными гастролями. Неужели кто-то из правительства начал тихую войну против меня? Может, стоит кинуть ответку наугад?
Вдруг дверь в мою комнату приоткрылась. «Блин! Я же её не запер!» — промелькнуло в голове, и я приготовился отразить любую атаку. Однако «неожиданным врагом» оказалась Света, которая тихо юркнула ко мне под одеяло и прижалась всем телом.
— Мне там одной было очень страшно, — прошептала она.
— А мне здесь одному очень одиноко, — ответил я, накрыв её податливые губы своими…
Утром в субботу, перед тем как поехать на тренировку я посетил гостевую комнату. Артист Бурков, видать, почувствовав ночью дискомфорт, перебрался с пола на свободную раскладушку. И спал самым крепким сном праведника.
— Георгий Иванович, — я потряс его за плечо. — Георгий Иванович, быстрее вставайте, третья мировая война началась!
Жора открыл глаза и огляделся с немым вопросом на лице: «Куда это меня вчера положили?»
— Я говорю, инопланетяне прилетели, — я подмигнул актёру. — Годзилла съела все ящики со сгущёнкой в Ленинградском
— Что? — Прохрипел Бурков.
— Собирайтесь сегодня поедем в Березники, — я улыбнулся и показ большой палец. — Радуйтесь, возвращаетесь к родным берёзкам на Урал.
— Зачем же сразу так далеко? — Пробубнил Жора.
— Можно и поближе, — сказал я с совершенно серьёзным лицом. — Характеристику вам хорошую напишем: «Талант от Бога, но бухает много!»
— Надо же было как-то отметить успех, — Бурков, почувствовав, что тут цацкаться не будут, заметно занервничал.
— Жора, у нас здесь принято не отмечать успех, а развивать и укреплять его. Высоцкий однозначно дал понять, что пока работаете вместе — не пьёте. У вас сегодня в три часа представление, — я загнул один палец. — Завтра снова в три часа — ещё один показ, — загнул второй. — Я без шуток говорю, второго предупреждения не будет. И ещё новость получше — сегодня переезжает сюда, комната освободилась, будете на виду.
После отповеди «самородка» из Перми, я на кухне в турку насыпал молотый кофе и пошёл в квартиру напротив, готовить ароматный напиток себе и Свете. Не знаю почему, но кофе в постель после бурной ночи, лично для меня давно уже стал ассоциироваться с правилами хорошего тона, ещё из той — первой жизни.
— Доброе утро, — я поставил кружечку на поднос около своего матраса, где лежала, раскидав по подушке длинные волосы, очень красивая женщина.
Мне же пришлось пить свою порцию бодрящего напитка стоя. Ведь никакой мебели в квартире больше не было.
— Как это приятно, — пролепетала Светличная, открыв глаза.
— Я на тренировку, а ты обживайся пока здесь. Жору Буркова, чтобы он совсем не сорвался в алкогольный штопор, поселим в гостевой комнате. Мебель бы какую-нибудь раздобыть, — задумчиво пробормотал я.
— Иди сюда, — улыбнулась Света.
— Куда? — я тоже улыбнулся.
— Сюда ко мне, — она кивнула на матрас.
— Заметь, не я это предложил, — хохотнул я.
Тренер пермского «Молота» Виталий Петрович Костарев с большим трудом, оббежав множество столичных магазинов, раздобыл пять магнитиков круглой формы и столько же квадратной. А вот с прямоугольным из листовой стали куском, окрашенным в белый цвет, ему помогли в спорткомитете. На вопрос: «А где же на этом поле хоккейная разметка?» Ему ответили, не стесняясь в матерную рифму, и посоветовали пошевелить мозгами самому.
— Петрович, а где же на этом поле разметка? — Первое что спросили у тренера хоккеисты в подтрибунной раздевалке.
— А вы сами мозгами своими пошевелите, — бросил раздражённо он. — Тренируйте воображение.
— Спокойно мужики, — как всегда вылез на передний план и принялся руководить Богдан Крутов. — Сейчас изолентой оформим площадку по первому разряду.
Этот настырный и немного сумасшедший молодой парень вынул из сумки синюю и красную изоляционные ленты. Одна красная линия легла ровно посередине хоккейной коробки в миниатюре. Две синие линии отделили среднюю зону и, само собой, отгородили зону атаки, и зону защиты. Двумя короткими отрезами от чёрной изоленты обозначили ворота. Далее в ход пошли магнитики, которые легли на металлическое поле.