Тупапау, или Сказка о злой жене
Шрифт:
В общем, он, Таароа, намерен забрать Федора с собой на предмет официального усыновления. Если, конечно, августейший собрат не возражает.
Толик не возражал.
Такого с Федором Сидоровым еще не было - в катамаран его перенесли на руках. Воины заняли свои места и в три гребка одолели добрый десяток метров. Федор сидел на корме, и на лице его, обращенном к берегу, было написано: "Мужики, какого рожна? Я же говорил, что вы ничего не понимаете в искусстве!"
Валентин из приличия выждал, пока "Пуа Ту Тахи Море Ареа" минует буруны, и
– Нашел место и время!..
– прошипела свирепая женщина с глазами, как у насекомого (Наталья была в светофильтрах).
– Ната, - заискивающе сказал Валентин, - но ты же сама настаивала, чтобы я разобрался и...
– Настаивала! Но ведь нужно соображать, где находишься! Я чуть со стыда не сгорела! Ты же все время пялился на его живот!..
– Видишь ли, Ната, у него там уравнение...
– Какое уравнение? Тебе для этого целый пляж отвели!..
Толик тем временем изучал заработанное Федором каноэ. Это было не совсем то, на что он рассчитывал. Ему требовался всего лишь образец рыболовного судна - небольшого по размерам, простого в управлении, которое можно было бы разобрать по досточкам и скопировать.
Стало ясно, почему Таароа тянул с оплатой. Старый вождь не хотел ударить в грязь лицом, и теперь за произведение искусства он платил произведением искусства. Каноэ - от кончика наклоненной вперед мачты до "ама", поплавка балансира - было изукрашено уникальной резьбой. Не то что разбирать - рыбачить на нем и то казалось кощунством.
Сзади подошел Лева и встал рядом с вождем.
– Мужики, это хороший челнок, - заметил он, явно пародируя Федора. Это сильный челнок. На нем, наверное, и плавать можно...
– Посмотрим, - проворчал Толик.
– Давай выгружай циновки, а я пока перемет подготовлю. Схожу к Большому рифу.
– Один?
– А что?
– Толик посмотрел на синеющий за белыми бурунами океан. Моана [море (полинезийск.)] сегодня вроде спокойная...
12
Лева сидел на пороге хижины и сортировал старые циновки. Четыре из них подлежали списанию.
– Ну прямо горят...
– сварливо бормотал он.
– Танцуют они на них, что ли?
Неизвестно, какой он там был инженер-метролог, но завскладом из него получился хороший.
Галка все еще не выходила из своей хижины - обижалась. Наталья по непонятному капризу не отпустила Валентина на Сырой пляж и успела закатить ему три скандала: два за то, что она до сих пор находится здесь, среди дикарей, и один за то, что усыновили не его, а Федора. Потрясающая женщина!
"Она, конечно, дура, - размышлял Лева, разглядывая очередную циновку.
– Но не до такой же степени! Какого ей черта, например, нужно от Вальки? Да будь он трижды теоретик - угрю понятно, что нам из этого ботанического сада не выбраться!"
И - в который уже раз - странное чувство овладело Левой. Он усомнился: а была ли она, прежняя жизнь? Может быть, он с самого рождения только и делал, что ходил с вождем за бананами, ловил кокосовых крабов и пехе ли ли?.. [мелкую рыбу (полинезийск.)]
– Где вождь?
– раздался совсем рядом хрипловатый голос.
Перед Левой стоял неизвестно откуда взявшийся Федор Сидоров. Это уже было что-то удивительное - его ждали дня через два, не раньше. Когда и на чем он прибыл?
Среди бурунов золотился косой латинский парус уходящего в море каноэ.
– Где вождь?
– нетерпеливо повторил Федор.
– Ушел на "Гонораре" к Большому рифу. А что случилось?
– Банкет отменили, - послышался из хижины язвительный голос Галки.
– Мужики, катастрофа, - сказал Федор Сидоров и обессиленно опустился на кипу циновок.
– Не усыновил?
– сочувственно спросил Лева.
Федор не ответил. Похоже, ему было не до шуток. Вокруг него один за другим собрались, почуяв неладное, все островитяне.
– Да что случилось-то?
– Война, мужики, - тоскливо проговорил Федор.
Галка неуверенно засмеялась.
– Ты что, рехнулся? Какая война? С кем?
– С Пехе-нуи [по-видимому, название острова].
– А это где такое?
– Там...
– Он слабо махнул рукой в непонятном направлении.
– Съели кого-то не того... И лодки носом причаливают, а надо кормой...
– Да он бредит!
– сказала Галка.
– Кто кого съел?
– Какая тебе разница!
– вспылил Федор.
– Главное, что не нас... пока...
– Погоди-погоди, - вмешался Лева.
– Я что-то тоже не пойму. А мы здесь при чем?
– А мы - союзники Таароа, - меланхолично пояснил Федор и, подумав, добавил: - Выступаем завтра ночью.
– Да вы что там с Таароа, авы [ава - напиток с наркотическими свойствами (полинезийск.)] опились?
– накинулась на него Галка.
– Он чем вообще думает, Таароа ваш? Союзников нашел! Армия из четырех мужиков!
– Не в этом дело.
– Федор судорожно вздохнул.
– Просто мы обязаны присоединиться. Так положено, понимаешь? И усыновил он меня...
– А если откажемся?
– Если откажемся...
– Горестно мигая, Федор обвел глазами напряженные лица островитян.
– А если откажемся, то, значит, никакие мы не союзники. Тепарахи [смертельный удар в затылок (полинезийск., ритуальн.)] по затылку, если откажемся...
Напуганные загадочным "тепарахи", островитяне притихли.
– Валентин!
– исступленно проговорила Наталья.
– Я тебе никогда этого не прощу! Ведь говорила же, говорила мне мама: хлебнешь ты с ним...
– Паникеры!
– опомнившись, сказала Галка.
– Ничего пока не известно. Может, он вас хочет использовать при штабе... или что там у него?