Тургенев
Шрифт:
Михаил Бакунин в отсутствие Тургенева пережил в Германии внутренний перелом; он пришел к убеждению, что немецкая метафизика вовсе не то, что он искал. Не жизнь обрел он в ней, как надеялся когда- то, а «смерть и скуку».
Он утратил прежний интерес к отвлеченной философии и прекратил занятия ею. Ему уже нечего было делать в Берлинском университете, не к чему стало слушать лекции Вердера о гегелевских категориях.
Переселившись из Берлина в Дрезден, Бакунин сблизился с немецкими революционерами и с головой погрузился в политическую борьбу.
Тургенева Бакунин вызвал теперь по праву дружбы в Германию,
Бакунин очень надеялся, что Тургенев сумеет выручить его, погасив значительную часть его долгов. Надежды эти, может быть, и оправдались бы, если б Иван Сергеевич сам не находился в зависимости от Варвары Петровны, постоянно предостерегавшей его от ненужных трат. Она частенько напоминала Ивану Сергеевичу об отце, который, по словам ее, «денег не любил считать… Но на тебе бы взыскал и так же, как я, а может быть, и более меня, счету бы потребовал… Он не любил баловать, да и мне заказывал. А мое искомое в том, чтобы ты мне не сказал, как насчет музыки: «Maman, била бы ты меня и играть бы заставляла…»
Иван Сергеевич не любил, когда эта денежная зависимость от матери становилась очевидной его друзьям и знакомым. Чувство ли неловкости перед ними или некоторая беспечность, свойственная ему в молодости, толкали его порою на обещания, выполнить которые он не всегда был в состоянии.
Так случилось и на этот раз. Обсуждая с Бакуниным его денежные дела, Тургенев обещал уплатить некоторые долги своего друга, но сделать это в полной мере и в обещанные сроки не сумел, что повлекло за собою ухудшение их взаимоотношений в дальнейшем.
Уезжая в конце 1842 года из Германии в Россию, Тургенев увозил с собою письма Бакунина к родным и друзьям, его портрет, список всевозможных поручений, экземпляры журнала «Немецкий ежегодник науки и искусства», в котором была напечатана статья Бакунина «Реакция в Германии», подписанная псевдонимом Жюль Элизар. Она произвела очень сильное впечатление на современников. Герцен называл ее «художественно-превосходной», «замечательной».
Бакунин убеждал Тургенева внимательнейшим образом пересмотреть письма, вещи, бумаги и хорошенько запрятать при переезде через границу все недозволенное.
— У меня предчувствие, — говорил он, — что на этот раз осматривать пассажиров будут особенно рьяно. А ты ведь веришь предчувствиям, Тургенев.
Брату Николаю Бакунин писал:
«Тургенев уезжает, и я пользуюсь случаем, чтобы переговорить с тобой о деле.
После долгого размышления и по причинам, которые объяснит тебе Тургенев, я решился никогда не возвращаться в Россию. Не думай, чтобы это было легкомысленное решение; оно связано с внутреннейшим смыслом моей прошедшей и настоящей жизни.
Это моя судьба, жребий, которому я не могу, не должен и не хочу противиться. Не думай также, чтобы мне было легко решиться на это — отказаться навсегда от отечества, от вас, от всего, что я только до сих пор любил. Никогда я так глубоко не чувство; вал, какими нитями я связан с Россиею и со всеми вами, как теперь, —
17
Будучи, в сущности, мелкобуржуазным революционером, Бакунин впоследствии стал теоретиком анархизма, боролся против создания партии пролетариата, пытаясь внести раскол в работу I Интернационала, из которого был исключен по настоянию К. Маркса.
Обращаясь в минуты расставания к Тургеневу, Бакунин сказал
— Прощай, друг! Долго не увидимся мы с тобою. Мы идем совершенно разными, противоположными путями. Не забывай меня — я тебя никогда не забуду, никогда не перестану любить тебя и верить тебе. Когда ты позабудешь, я подумаю, что ты умер. Хорошо, что мы еще раз увидались: мы узнали друг друга — и я уверен, что где бы нам ни пришлось встретиться и в каких бы обстоятельствах мы ни были, мы пожмем друг другу руки.
В начале декабря 1842 года Тургенев возвратился из-за границы в Петербург.
Эта поездка в Германию завершила целую полосу его жизни. Когда мечты и планы Тургенева сделаться профессором философии рассеялись, он с удвоенной энергией отдался творческому труду. Уже в самом начале 1843 года он сообщил Алексею Бакунину, что успел многое написать. «Вы, может быть, обо мне скоро услышите».
ГЛАВА XI
ВЫХОД В СВЕТ ПЕРВОЙ ПОЭМЫ. БЕЛИНСКИЙ. СЛУЖБА
И действительно, 1843 год был ознаменован в жизни Тургенева вступлением на литературное поприще — выходом в свет его поэмы «Параша».
Хотя Иван Сергеевич был еще молод в пору ее написания, однако созданию поэмы уже предшествовало почти десятилетие творческой работы в самых различных жанрах. Он пробовал писать и критические статьи, и стихотворения, и маленькие поэмы, и драматические произведения, и рассказы.
Многие из этих ученических произведений были впоследствии уничтожены требовательным к себе Тургеневым. Некоторые стихотворения увидели свет, но и они, впрочем, были затем решительно забракованы автором. Зрелый Тургенев вообще считал свои стихотворения и поэмы весьма посредственными и не допускал включения их в собрание сочинений.
«Я чувствую, — писал он в 1874 году С. А. Венгерову, — положительную, чуть не физическую антипатию к моим стихотворениям — и не только не имею ни одного экземпляра моих поэм, но дорого бы дал, чтобы их вообще не существовало на свете».
Несправедливость этой суровой оценки слишком взыскательного к себе художника очевидна. Не говоря уже о поэмах, получивших высокую оценку Белинского, многие стихотворения Тургенева могут быть отнесены к числу его подлинных творческих удач.
Таковы, например, приведенные выше стихотворения «Цветок», «Гроза промчалась». Можно назвать еще несколько прекрасных произведений: «Утро туманное, утро седое…», «Баллада», «Один, опять один…» и другие.