Турнир
Шрифт:
И вот сейчас, - и по-видимому, на нервах, - Эва уронила свой щит, и Трис увидел наконец ее Дар. Перед ним была Грандмейстер стихии Земли – выше двенадцатого ранга по шкале Кольерса, - но дело в том, что ее Дар Земли был тесно переплетен с Даром Воды и Воздуха. В этих стихиях она тоже приближалась к максимуму: выше одиннадцатого уровня силы. И эта связка – с небольшой примесью стихии Огня, - означала, что Эва Сабиния владеет уникальным Даром Вита Магнификата. Однако настолько сбалансированный Дар Жизни, - да еще и такой запредельной силы, - крайне редко встречался среди европейских магов, и был совершенно не изучен…
***
Насилу избавившись от мешавших ему здесь и сейчас доброжелателей, Трис вернулся к кровати своей сестры. Даже потеряв всю свою невероятную силу, Габриэлла по-прежнему оставалась его младшей сестрой. По крови, но что важнее – по тому чувству, которое он к ней испытывал.
– Что
– Простите, тан, но мне нечего добавить к тому, что вы знаете сами. По всем признакам кризис миновал, и ваша сестра здорова. Но она спит, и мне никак не удается ее разбудить. Что-то непонятное происходит на уровне биохимических процессов, но я не могу заглянуть на такую глубину. Исчезновение ауры и нимба вообще необъяснимы. Такое случается иногда, - и то в редких случаях, - при полном выгорании магической способности. Но у госпожи коннетабля нет ни малейших признаков «смертельного истощения» или «тотального выгорания». Если честно, я теряюсь в догадках!
«И это ты еще не знаешь об исчезновении Дара!» – устало подумал Трис, но вслух, разумеется, ничего не сказал.
Он решил никому ничего об этом пока не рассказывать, тем более, что кроме него увидеть магическую силу другого колдуна никто из находившихся сейчас в палаццо людей не мог.
«Подождем, - решил он, глядя на спящую Габриэллу. – Почему-то мне кажется, что это еще не конец. Вернее, это не тот финал, каким он представляется мне здесь и сейчас!»
Спорное и ни на чем, на самом деле, не основанное предположение, но Трис недаром мог считаться гением. Его интуиция еще не разу его не подвела, так случилось и на этот раз. Его разбудили буквально через час после того, как оставив Габи заботам целителей, он наконец отправился спать. Заснул, даже, вроде бы, увидел какой-то совершенно не запомнившийся ему сон, и был грубо вырван из царства Морфея вежливой рукой собственного слуги.
– Ваша светлость!
– Что случилось? – вскинулся Трис, мгновенно сбрасывая с себя сонное оцепенение и переходя в рабочий режим.
– Госпожа Серафина просит вас немедленно пройти в апартаменты вашей сестры, мой тан.
Вспоминая позже последовавшие за его внезапным пробуждением часы, Трис никак не мог восстановить в памяти именно этот момент. Те несколько минут, которые потребовались ему, чтобы одеться и дойти до сестринской половины. О чем он тогда думал? Что предполагал увидеть? Однако того, что он нашел в спальне Габриэллы, он уж точно увидеть не ожидал. Вернее, сначала он подумал, что у нее опять началась агония. И, вроде бы, на первый взгляд все так и обстояло. Кожа бледная, дыхание прерывистое, прерываемое по временам хриплыми стонами, и температура зашкаливает: на тот момент, когда он вошел в спальню, она перевалила уже за сорок. Однако, как вскоре выяснилось, это были всего лишь побочные эффекты чего-то гораздо более серьезного, потому что главная проблема касалась магии Габриэллы Мишильер. Магия вернулась к ней, но совсем не так, как того следовало ожидать при благоприятном, хотя и невероятном развитии событий.
С Габи происходило что-то до невозможности странное. Уровень ее силы то резко опадал, то также внезапно усиливался. Такого просто не могло быть, потому что не случалось еще ни с кем и никогда. Ученым колдунам известно, что сила может прибывать, и в некоторых крайне редких случаях способна подняться до весьма значительных показателей, как это один раз уже случилось с Габи. Редкий эффект, но все-таки известный тем, кто вплотную занят изучением природы колдовства. Такое случается иногда, хотя вызвать такой прирост силы искусственно, - но, главное, целенаправленно, - еще никому ни разу не удалось.
Точно так же, сила Дара может умаляться. Это тоже довольно редкое явление, но зато о нем известно практически всем взрослым колдунам, поскольку это едва ли не первое, чему учат юных магов: никогда ни при каких обстоятельствах не «вычерпывать свою силу до дна». Определение, что и говорить, весьма туманное, но владеющие магией могут, и в самом деле, почувствовать, когда расходуют слишком много силы и приближаются к своим индивидуальным «красным линиям». Это знание интуитивно и постигается исключительно опытным путем, но, в конце концов, каждый сильный колдун, способный творить заклятия шестого-седьмого уровня сложности, знает свой предел, как знает и то, что случится с его магией, если он «зачерпнет» слишком много силы. Выгорание – страшный диагноз, но что есть, то есть, и другого не дано. Однако ситуация, когда уровень силы сначала падает с одиннадцатого до седьмого, затем скачком подпрыгивает до девятого, чтобы в последствии упасть до третьего, и после этого начинает вдруг расти толчками, достигая, в конце концов, отметки тринадцать по шкале Кольера – это что-то просто из ряда вон выходящее. Невероятное, а значит и чреватое многими и многими бедами.
Трис не отходил от постели Габи, а она все еще оставалась без сознания. Сейчас она не умирала, - как это было до того, как он отнес ее в пещеру Источника, - хотя, глядя на нее, многоопытная Серафина только недоверчиво качала головой, она ведь не знала, кто и каким образом вернул коннетабля клана из Настрёнда – с загробного Берега мёртвых. Тем не менее, дела у Габи шли не так, чтобы уж очень хорошо. Высокая температура, обильное потовыделение и сорванное, прерывистое агональное дыхание. И, тем не менее, не в этом состояла главная проблема. Магия – вот о чем действительно стоило тревожиться. Еще накануне у Габи имелся официально подтвержденный одиннадцатый ранг в стихии Огня, а сейчас сила ее Дара то взлетала на тринадцатый уровень Воды, то опадала до третьего ранга в стихии Воздуха, при том, что изменения эти происходили очень быстро, а иногда попросту мгновенно. Шестой уровень Огня, второй - Воздуха, девятый - Земли, и невероятный пятнадцатый ранг в стихии Воды. И все это на фоне агонии, потому что постепенно, - на протяжении последующих трех часов, - но неуклонно организм Габриэллы переставал справляться с непомерными нагрузками, причиной которых являлся хаос, возникший в обычно сбалансированной системе магических способностей. Такую бурю, - по мнению Триса, - не смог бы выдержать ни один колдун, какой-бы изначальной силой он перед этим ни обладал, и как бы крепок ни был его организм. Но Габи, - она по-прежнему оставалась в бессознательном состоянии, - похоже, собралась бороться до конца. И на третьем часу этой безнадежной борьбы у нее от напряжения пошла кровь из ушей и носа, а затем маленькие капельки крови появились уже и в уголках плотно закрытых глаз. Чуть позже у нее начались спазмы, прокатывавшиеся волна за волной по всему телу, но ни Серафима, ни дама Конкордия, обладавшая, как выяснилось, обширными медицинскими знаниями и умениями, ни сам Трис ничего с этим поделать не могли. Они лишь пытались хоть не на много облегчить состояние девушки и в бессильном гневе наблюдали за тем, как уходит в небытие один из сильнейших магов империи.
Весь этот ужас продолжался достаточно долго, чтобы вымотать даже такого сильного человека, каким без сомнения являлся Трис. А потом, и снова без каких-либо видимых причин, все закончилось. Габи очнулась, открыла глаза и слабым голосом попросила пить. Она была обессилена борьбой за жизнь, но при этом жива и здорова, и у нее снова были ее общепризнанные одиннадцатый уровень Огня, девятый – Воздуха и шестой – Земли. Вернулись к ней так же и аура с нимбом, хотя и в немного приглушенном виде. Золотое сияние не поблекло и не потускнело, но, словно бы, потемнело. Точнее, не скажешь. Сейчас это было больше похоже на игру света на старой, покрытой патиной бронзе. Даже зеленые блики появились. То же и с нимбом. Не так ярко, как до этого инцидента, но все равно весьма впечатляюще…
3. Габи
На этот раз, ее разбудили, не дожидаясь, пока проснется сама. Габи почувствовал воздействие магии, - морозное прикосновение к сердцу, уверенно освободившее ее от пут сна, - дернулась, возвращаясь в мир живых, открыла глаза и увидела встревоженные лица Триса, Серафины и Конкордии. Судя по всему, колдовала Серафина, а остальные всего лишь стояли рядом и ждали, чем дело закончится. Их напряженное ожидание, их беспокойство и опасения были вполне понятны и простительны. Ведь, вынырнув из глубин сонного забвения, Габи, тем не менее, хорошо помнила, что с ней приключилось, и понимала, чем вызвана их обеспокоенность. Единственное, чего Габи не знала - это, какому из обуревавших ее чувств отдать предпочтение. То ли облегчению по случаю того, что наперекор обстоятельствам она все-таки выжила, то ли благодарности за то, что у нее, похоже, действительно появилась семья, состоящая из небезразличных ей людей, которым она, как показали события, тоже отнюдь небезразлична. А возможно, ей стоило бы удивиться приключению, в которое она ненароком угодила, и той тайне, которая совершенно случайно открылась ей в этом невеселом эпизоде. Было, впрочем, и еще несколько вполне легитимных в ее случае чувств. Сожаление, гнев и ужас, ожесточение, чувство утраты, и в то же самое время, недоверие, - Габи никак не могла поверить тому, что увидела в бреду, - и снова благодарность, переходящая в совершенно незнакомое ей чувство, которое слишком сильно было похоже на то, что другие люди почитают за любовь.
– Мне показалось, - сказала она каким-то хриплым, неродным голосом, - или приснилось… Сюда, в самом деле, приходили Зандер, Мария и Эва Сабиния?
– Ну, не конкретно в эту комнату, - удивленно посмотрел на нее Трис. – К вам, сестра, мы их, разумеется, не пустили. Однако они действительно довольно долго сидели в гостиной внизу, тревожились за вас и ждали новостей. Но вы-то откуда об этом знаете?
– Я же говорю, привиделось… приснилось… Дайте, пожалуйста, пить!
Потом она долго и с удовольствием пила какой-то чуть кисловатый и до предела насыщенный витаминами и «прочим всем» напиток. Долго, потому что медленно, - мелкими глотками, - но с удовольствием, поскольку пересохло не только горло, а, казалось, все вообще. Потом откинулась на подушки и пережидала долгую минуту слабости.