Тустеп вдовца
Шрифт:
Мне на глаза попались корешки авиабилетов в Европу, датированные несколькими годами ранее — в основном в Германию и Чехию; часть из них на имя Тилдена Шекли, другие на какого-то Александра Бланксигла. Один раз вместе с Бланксиглом летала Джули Кирнс. Я взял корешки с собой.
Последней оказалась папка с расписанием выступлений артистов за последние два года. Около одних имен стояли галочки, рядом с другими — звездочки. Я не нашел ничего, что имело бы отношение к Миранде Дэниелс. И не обнаружил фотографий Сент-Пьера
Я вернулся в главный офис, подошел к двери с надписью «СТУДИЯ», нажал на ручку, и она легко открылась. За ней я увидел ярко освещенное помещение размером примерно двадцать на двадцать, где царила почти абсолютная тишина. Стены и потолок были выложены белой звукопоглощающей плиткой, на полу лежал самый обычный коричневый ковер. Тут и там стояли скопления микрофонов на штативах, похожих на скульптуры из громадных зубочисток. Около левой стены валялись ящики из-под молока, невероятное количество дорогой стереоаппаратуры и микрофоны, причем многие из них украшали композиции из стаканчиков из-под содовой, которые продают в «Макдоналдсе».
Около правой стены стоял микшерный пульт длиной примерно футов десять, за которым в потрепанном кресле боком сидел мужчина, двигал туда-сюда ручки и что-то слушал в наушниках. Он показался мне довольно необычным — мускулистый, но неуклюжий, худое лицо, которому придавали глуповатый вид веснушки, рассыпанные по носу и ушам, причем эти уши могли бы быть идеальными радиолокаторами, если бы их не прижимали наушники. В общем, типичная деревенщина. Единственное, что не было смешным в его внешнем виде, это выпуклость под бежевой ветровкой как раз в том месте, где должна находиться подплечная кобура.
Я сразу понял, что он пьян в стельку. Почти пустая бутылка «Капитана Моргана» стояла рядом с ним на консоли, глаза то и дело закрывались, пальцы с трудом находили ручки настроек.
Я вошел в комнату.
Когда Деревенщина наконец меня заметил, то несколько секунд моргал и хмурился, пытаясь понять, что я такое — может, еще одна куча музыкальных инструментов, — потом выпрямил спинку кресла, потратил некоторые усилия на то, чтобы найти ногами пол, и, нашарив на голове наушники, снял их.
— Добрый вечер, — поздоровался я.
Он посмотрел на меня внимательнее, и его уши стали пунцовыми.
— Проклятье, Джин…
Он произнес «Джин» на французский манер, совсем как Клод Ван Дамм. Я уже собрался его поправить, когда тот встал и, спотыкаясь, направился ко мне, одновременно пытаясь дотянуться до пистолета, который я уже отлично мог рассмотреть.
Именно это заставило меня отказаться от дипломатического подхода к решению проблемы.
Глава 11
Я встретил Деревенщину посреди комнаты и врезал ему каблуком по голени, чтобы тот забыл про пистолет. Он хрюкнул, сделал вперед один шаг
Я схватил его за плечи и толкнул назад. Когда тот перевалился боком через кресло, его колени взлетели вверх, задница опустилась на сиденье, и он ударился головой о консоль. Огоньки эквалайзера тут же пустились в безумный танец. Бутылка «Капитана Моргана» перевернулась и залила консоль ромом.
Мой неприятель не шевелился — руки раскинуты в стороны, ноги почти у самых ушей, будто я надежно его связал. Он тихонько застонал, словно хотел показать, что шутка не удалась.
Я достал пистолет 38-го калибра из подплечной кобуры, разрядил его и швырнул вместе с патронами в ближайший пустой ящик из-под молока. Потом нашел в кармане ветровки бумажник и высыпал содержимое: двенадцать долларов, водительские права на имя Александра Бланксигла, проживающего по адресу: 1600 Мекка, Голливуд-парк, Техас и визитку «Пейнтбраш энтерпрайзес», утверждавшую, что он коммерческий директор компании.
Я посмотрел на микшерный пульт. Ряды огоньков по-прежнему радостно мигали, вполне довольные собой. Несколько записывающих устройств компакт-дисков и цифровых дисководов подмигивали мне зелеными глазками, готовые приступить к работе. На пульте валялось штук семь кассет на один гигабайт. Я взял наушники, слетевшие с головы Алекса, и услышал мужской голос, исполнявший песню в стиле «кантри», но мне он был незнаком.
За стулом я заметил черную спортивную сумку с открытой молнией, где лежали еще кассеты, шнуры от микрофонов и несколько папок для бумаг, которые мне было некогда просматривать.
Стоны Бланксигла изменили тональность и стали более настойчивыми.
Я помог ему привести в порядок ноги, запутавшиеся в ушах, и усадил в кресло в нормальное положение. Одежда сидела на нем, как слишком короткое постельное белье, а когда-то аккуратно причесанные волосы отрастили на голове рог единорога.
— Мне нужно выпить, — заявил Бланксигл, потирая голень.
— Ничего тебе не нужно.
Он попытался выпрямиться, решил, что недостаточно хорошо себя чувствует, и снова откинулся на спинку кресла. Я видел, что он с трудом расставляет по местам мысли в голове.
— Ты не Джин.
— Нет, — не стал спорить с ним я.
— Но Шек… — он приподнял брови, пытаясь заставить свои мысли шевелиться. — Ты немного похож на…
— На Джина, — помог ему я. — Видимо.
Александр Бланксигл потер челюсть и принялся дергать себя за нижнюю губу. На десне под одним из зубов я заметил маленькое красное пятно.
— Чего тебе нужно?
— Желательно, чтобы ты не принимал меня за Джина и не прикончил.
Он нахмурился, судя по всему, не понял, что я имел в виду. Наш короткий танец посреди комнаты вполне мог случиться сто лет назад и не с ним.