Тустеп вдовца

Риордан Рик

Даже ради вечеринки Брент не переодел выцветшую клетчатую рубашку и черные джинсы, в которых я его видел уже три раза; те, как и он сам, не стали выглядеть лучше. Его черные волосы напоминали шерсть животного, сбитого на дороге машиной пару дней назад. Он нервно переступал с ноги на ногу.

Джин был в темно-синей полотняной куртке, брюках, которые не совсем сходились на животе, белой шелковой рубашке без воротника и черных сапогах. На руке, слишком крепко сжимавшей плечо Брента, я разглядел серебряный браслет. Джин что-то говорил, наклонившись к уху Брента.

Когда Джин понял, что кто-то

наблюдает за их беседой, он быстро оглянулся и увидел меня. На секунду его маленькие равнодушные глаза задержались на мне, он закончил фразу, чуть отодвинулся от Брента и рассмеялся, потрепав его по плечу, словно только что рассказал забавную историю. Тот не засмеялся. Он сердито повернулся к Джину спиной и зашагал к дому.

Джин снова прислонился к дубу, поставил каблук на ствол, вытащил самодельную сигарету и принялся шарить по карманам в поисках зажигалки. Пока я шел к нему, он не спускал с меня глаз.

— Специалист по стил-гитаре.

— Это честная работа.

Джин закурил и кивнул.

— Вне всякого сомнения. Честная работа.

— Почему ты торчишь здесь, в темноте? — спросил я. — Твой босс стесняется пригласить тебя на вечеринку?

Джин прищурился, беззвучно повторил «твой босс», словно пытался получше вникнуть в мои слова и опасался, что в них заключено оскорбление.

— Шекли, — решил он.

— Да, большой уродливый белый тип. Ты его знаешь.

В сиянии рождественских огней улыбка Джина получилась неестественно яркой. В глазах полыхнула ярость.

— Понятно.

— Вы отлично поработали, убрав Алекса Бланксигла прошлой ночью.

Никакой реакции. Джин сделал глубокую затяжку, повернул голову и лениво выдохнул дым в сторону крыльца. Старые пьяненькие музыканты заиграли новую мелодию, которая смутно напомнила мне Лестера Скраггса. [118] Пара женщин танцевала на подъездной дорожке что-то народное.

Я посмотрел в сторону входной двери. Брент Дэниелс стоял рядом с мусорным баком и огромными глотками пил пиво. Несколько человек что-то ему говорили, но он не обращал на них ни малейшего внимания.

118

Имеются в виду Лестер Флэтт и Ирл Скраггс, музыканты, игравшие в стиле «кантри».

— Что произошло? — спросил я у Джина.

Тот проследил за моим взглядом и понял, что я имею в виду.

— Ага, как когда-то делал Кэм Комптон. Отличная курьерская служба, точно? Чудное прикрытие — гастроли вместе с группой, с кучей оборудования… ежели у тебя есть товар, который ты собираешься распихать по всей Европе.

— Я сказал Бренту Дэниелсу, что восхищаюсь его сестрой и ее пением. И надеюсь, что в самое ближайшее время она отправится на гастроли в Европу.

Джин выпустил новую струю дыма и выпучил глаза.

— Хочешь меня спровоцировать, мистер Наварр, или ты просто идиот?

— Как правило, я так себя не веду, — признался я. — Но с другой стороны, мне еще не приходилось находить такое количество трупов в течение одной недели. А для тебя это нормально — оставлять за собой столько мертвецов?

Джин холодно улыбнулся.

— Идиот, —

решил он, отклеился от дерева и наклонился вперед, чтобы что-то сказать, но в этот момент из-за угла дома послышался шум.

— О-о-ой! — закричал кто-то возле сарая, словно только что увидел тройную игру. [119]

119

Редкое удачное действие в бейсболе, когда удается вывести из игры сразу трех игроков команды противника.

Завизжала женщина. Вокруг стены, возле которой метали подковы, начала собираться толпа; одни громко ругались, другие смеялись. Оркестр Уиллиса Дэниелса перестал играть — музыкантам стало любопытно, что случилось.

Пьяный ковбой, смеясь, вывалился из толпы и принялся громко рассказывать о том, что увидел пару минут назад. Мы с Джином отлично его слышали. Судя по всему, Эллисон Сент-Пьер только что так врезала подковой Тилдену Шекли, что тот потерял сознание.

Я посмотрел на Джина. Тот лениво отбросил сигарету, которая отскочила от одного корня и исчезла в щели между двумя другими, превратившись в тлеющий красный глаз. Посмотрев на меня, он улыбнулся, почти доброжелательно.

— Мой босс, — с удовлетворением сказал он, повернулся и зашагал прочь, в темноту.

Глава 29

На самом деле Шекли не вырубился. Он лишь слегка охладился.

Я пробился сквозь толпу зрителей и обнаружил его сидящим в пыли, на земле. Шекли прижимал пальцы к вискам, и на его лице застыло испуганное выражение. Рядом валялась его широкополая шляпа. Левая щека напоминала филе-миньон. На дюйм выше, и подкова лишила бы его глаза.

Рядом присела на корточки пожилая женщина; она поглаживала его по плечам и пыталась успокоить. Однако ее голос звучал не слишком уверенно, а бокал с «Маргаритой» в руке наклонился под углом в сорок пять градусов.

Рядом стояла пара ковбоев. Они хотели дать богатому человеку бандану, или руку, на которую тот мог бы опереться, или пистолет, чтобы пристрелить Эллисон Сент-Пьер. Все, что ему понадобится.

Шекли потряс головой, потрогал изувеченную щеку тыльной стороной кулака, посмотрел на кровь на костяшках пальцев, и на его лице появился румянец. Потом он попытался встать, но у него ничего не вышло. Вторая попытка с помощью ковбоев получилась более удачной.

— Я прикончу безумную суку.

Ковбои принялись одобрительно кивать.

Шекли моргнул пару раз и зашатался, как огромная неуклюжая лошадь, перебравшая спиртного. Его взгляд метался по толпе, обнаружил меня, и в глазах мелькнуло узнавание. Однако он продолжал смотреть на собравшуюся толпу.

Эллисон Сент-Пьер скрылась из вида, но зрители посматривали в сторону дома, качали головами и обсуждали случившееся. Я направился к входной двери.

На крыльце я натолкнулся на Уиллиса Дэниелса, который схватил меня за руку, и я решил, что он сейчас врежет мне своей тростью. Я едва его узнал. Улыбка Санта Клауса исчезла, глаза горели безумным огнем, пряди светлых волос прилипли к влажному лбу.