Тверской Баскак. Книга 2
Шрифт:
При этих словах притихшие было бояре оживились, заставив меня мысленно улыбнуться.
«Вот и засуетились! Как только выгоду для себя почуяли, так сразу и интерес появился».
Перекрикивая гул всеобщего гомона, неожиданно подал голос Острата.
– Мысль дельная, но как с князем-то быть! Думается мне, отец юного Ярослава будет недоволен нашей самодеятельностью.
Все тут же притихли, устремив на меня вопросительные взгляды. Эта проблема для меня неожиданностью не стала, я уже прокрутил все в голове и начал говорить с полной уверенностью.
– У Ярослава сейчас и без нас забот выше крыши! Новый баскак
Сказал, а про себя подумал:
«Очень надеюсь, что Ярослав Всеволодович решит отложить разборку с нами на лучшие времена, ведь он-то не знает, что лучших времен у него уже не будет».
Отбрасываю ненужные сейчас мысли, а в ответ уже летят вопросы.
– А выход какой?! А заплатить-то сможем?! А запросят скока?!
Успокаивающе поднимаю руку.
– Суть в том, что хотим мы или нет, а платить все равно придется больше. – Обвожу взглядом все собрание. – Если кто не заметил, то напомню. С прошлого года у нас на шее, окромя Великого князя Владимирского, еще один нахлебник появился – монгольский хан Батый. Я здесь, в Твери, его баскак и только поэтому вы еще в полной мере не почувствовали тяжесть нового хозяйского сапога, но времена меняются. Едет новый смотритель на землю Русскую и платить все-таки придется, но, как известно, кто серебряный ручеек контролирует, к тем рукам денежка и прилипает. Поэтому за право самим собирать налоги и рассчитываться как с князьями, так и с монголами стоит побороться. Вот об этом я вам и толкую. Выберем консула, создадим свой городской устав и предъявим его князю по всем правилам. Мол не с бухты барахты, а земля так решила и все по закону. Ежели с малым князем договоримся, то и с отцом его порешаем, а уж дела с монголами я на себя возьму. Так мы хоть и заплатим то, что потребуют, но и сами с прибытком выйдем.
Совсем помрачневшие было лица бояр теперь засветились довольством и улыбками. Хороший ход у нас в народе оценить могут.
Не успел еще бодрый настрой набрать оборотов, как его вновь испортил Якун. Резко поднявшись, он ткнул в меня пальцем.
– А ты-то ради чего стараешься, не пойму?! Как князь сменится, так ты здесь больше не наместник, тебе места в нашем собрании боле не будет. В думе тока лучшие люди могут заседать, боярских старинных родов, а тебя здесь терпят, лишь пока ты слуга княжий.
К такому наезду я, слава богу, подготовился.
Храня на губах насмешливую улыбку, достаю заранее приготовленный свиток. Разворачиваю его и протягиваю Якуну.
– На, почитай! Этой грамотой Великий князь Владимирский подтверждает мои вотчинные права на острог Заволжский и земли, что освоены мною по левому берегу Волги. Стало быть, я тепереча такой же Тверской боярин, как и ты Якун, а род мой постарше твоего будет, только корни его в другой стране и в другом городе пущены.
Смотрю на вытянувшуюся морду боярина и испытываю всплеск праведного удовлетворения.
«Что съел! Никуда я отсюда не уеду и не мечтай! Мы с тобой не только в этой думе будем рядом сидеть, но еще и за место консула поборемся! Я тебе обещаю!»
Глава 2
Войдя в спальню, без сил падаю на кровать и в блаженстве вытягиваю ноги. Устал как собака! С того дня, как боярская дума приняла решение о новом порядке управления городом и избрании консула, прошла неделя. Общегородское вече назначено на завтра. Народ Твери будет избирать правителя города на четыре года.
Я эту неделю провел не без пользы и могу собой гордиться. Ноги и язык я стирал не зря.
«Якун, ты глупец! – Расплываюсь в самодовольной, счастливой улыбке. – С кем ты вздумал тягаться!»
Мое удовлетворение собой можно понять. Несмотря на то, что реформу пришлось проводить раньше времени, пока все шло хорошо. Предварительная работа, что была проведена за полтора года, давала свои плоды. Разделение и организация города по военному образцу сработала даже лучше, чем я ожидал. Избранные десятники и старосты городских концов замыкались на Калиду, как стратега обороны. Они его уважали, доверяли, а неоднократно проведенные учения научили и подчиняться. Так что даже если кое-кто и не был уверен в моей кандидатуре, то слово Калиды ложилось тяжелой гирей на чашу весов. А самое главное, я уговорил Луготу не выставлять свою кандидатуру и голосовать за меня. Он человек разумный и свою выгоду знает, да и безопасность города для него выше собственных амбиций, тем более что ему был твердо обещан пост «военного министра в будущем правительстве».
Вновь иронично усмехаюсь.
«А куда ему деваться, он ведь все вложил в наше товарищество. Все деньги в производстве, и я единственная надежда, не просто получить их обратно, а с большой прибылью. Надежда не только тысяцкого, но и всех остальных пайщиков, а это не менее трети лучших людей города, чье слово весит немало».
Удовлетворение собой перевешивает усталость, и в голове пролетают сцены сегодняшнего разговора со старостами концов.
«Горлодеры они еще те, но меня этим не возьмешь, за мной опыт районной средней школы. – Довольно прикрываю глаза. – Половина из них теперь точно за меня, а вместе с людьми тысяцкого Луготы, завтра за Ивана Фрязина проголосует подавляющее большинство. Если, конечно, не произойдет ничего непредвиденного».
Словно в ответ на мою последнюю мысль за дверью послышались торопливые шаги, заставившие меня невольно напрячься. Настороженно прислушиваюсь – кого это черт несет! Приподнимаюсь, и рука автоматически ложится на рукоять ножа. Охрана охраной, а я в этом времени постоянно на взводе.
Нервы натягиваются струной, и повернув голову к двери, я жду. Без стука распахивается дубовая створка, и в комнату заглядывает Калида.
– Войду? – Он хоть и с опозданием, но все-таки спросил разрешения.
Молча кивнув, я с облегчением выдыхаю, но по мрачному выражению лица моего первого помощника понимаю – рано расслабился.
Бросив последний взгляд в коридор, Калида затворил за собой дверь и повернулся ко мне.
– Уходить надо, беда!
«Вот те раз! – Мелькнуло у меня в голове, напомнив о той роковой ночи в Рязани, почти полтора года назад. – Что за напасть! Шутка что ли?!»
Зная, что Калида шутить не умеет в принципе, вскакиваю на ноги.
– Что случилось?! – Спрашиваю почему-то шепотом и получаю такой же тихий ответ.