Тверской баскак. Том Пятый
Шрифт:
Не отвечая, молча разглядываю крепость и мысленно соглашаюсь с полковником.
«Да, действительно, воинов на стенах почти не видать, и замок в трех местах уже полыхает в полный рост. Можно бы и попробовать, но…».
С неудовольствием закусываю губу. Создавая армию, меньше всего я рассчитывал на то, что ей придется штурмовать чужие города. Мои роты, полки и бригады заточены в первую очередь на борьбу с конницей. Хоть с легкой, хоть с тяжелой, без разницы! На худой конец с пехотой в открытом поле, на пересеченной местности или в лесу, но никак не на крепостной стене. На обучение каждого бойца, на боевое слаживание подразделений потрачена уйма времени,
Конечно, кроме основного оружия у каждого бойца есть еще короткий тесак, и в тесноте штурма он достаточно эффективен, но это совсем не то, к чему их готовили. Бросать хорошо обученных пикинеров и алебардщиков с тесаками на штурм это настолько непрофессионально и расточительно, что меня аж коробит. Это как забивать гвозди хрустальным молотком! Поэтому, как и Бурундай, я решаю не торопиться и потянуть время.
«Замок некуда не денется, а лишние потери мне не нужны! — Окончательно определяюсь с решением. — Пока Бурундаю недосуг, и на штурм он меня не гонит, не стоит и дергаться. Сейчас лучшая тактика — ждать и продолжать обстрел, а вот когда защитники увидят разгром своей армии, тогда, можно сказать, плод сам упадет мне в руки».
Окончательно утвердившись, поворачиваюсь к полковнику.
— Не суетись, Петр Тимофеич, успеешь еще…
Тут, словно почувствовав неладное, нервно бросаю взгляд на поле боя и вижу, что несмотря на численное превосходство, легко вооруженные всадники Абукана вновь не выстояли против закованной в железо венгерской конницы. Левый фланг ордынского войска дрогнул и начал постепенно откатываться назад к реке.
Этот успех зажег венгерского принца надеждой на победу, и последний резерв под штандартом самого Иштвана пошел в решительную атаку. С полсотни рыцарей в блестящих на солнце доспехах как острый нож вонзились в потерявшее уверенность степное воинство, и медленное отступление мгновенно превратилось в повальное бегство.
— Твою ж мать! Вы что делаете, идиоты! — Не сдержавшись, крою бегущих ордынцев в голос, потому как несущаяся к реке лава катится прямо на боевые порядки Хансена. Вместо того, чтобы растекаться левее или правее, отступающая орда летит прямо на мои бригады, что на левом берегу перекрывают подступы к броду.
Катастрофичность ситуации растет прямо на глазах. Несущийся к реке ордынский поток закрывает собой висящих у них за плечами венгров. То бишь, степная лава не только грозит полностью смять выстроенную на берегу оборону, но и мешает моим стрелкам сделать прицельный залп.
К счастью, в этой непростой ситуации Хансен не поддался панике и сохранил хладнокровие. Вижу, как по его приказу рота громобоев отошла за линию фургонов, а на передний план выступили пикинеры.
«Молодец, Эрик!» — Мысленно хвалю полковника и нервно сжимаю кулаки.
Стоящий рядом Калида тоже удовлетворенно крякнул.
— Не стушевался датчанин! — Он легонько ткнул меня в бок. — Не зря ты его тогда выходил, как знал, что толк будет!
То, что Калида так многословен, тоже говорит мне, что ситуация критическая. К счастью, Хансен действует абсолютно верно, демонстрируя что ему все равно, кто напорется на его пики, ордынцы или угры. В этой ситуации куда важнее удержать строй и не позволить несущейся конной массе расстроить порядок и сбросить бригады в реку.
Видя
С разгона конская лава налетела на плотный строй пехоты и попыталась было прорваться сходу, но не тут-то было. Пикинеры сработали как жнецы на поле, не щадя ни ордынцев, ни венгров. Сверху, с высоты фургонов, заработали арбалетчики, сшибая с седел наиболее рьяных.
Та часть ордынцев, что оказалась зажатой между двух огней, была порублена буквально в считанные минуты, и окрыленные успехом венгры решили на том же кураже опрокинуть и пехотные порядки. Тут их энтузиазм быстро угас. Потеряв скорость и затоптавшись на границе выставленных пик, грозные всадники внезапно сами почувствовали себя добычей арбалетчиков.
Сменяя друг друга на площадках фургонов, четверки стрелков начали засыпать замешкавшуюся конницу смертоносными стрелами. Недосягаемые для венгерских мечей, они тщательно выцеливали уязвимые места рыцарей, стараясь чтобы ни один болт не пропал зря.
Видя, что остановка грозит погубить его воинство, Иштван во главе своего ударного кулака сам бросился на острия копий. Этот отчаянный порыв пробил-таки узкую брешь в непроходимом частоколе пик, и бронированная дружина принца ворвалась в зону ближнего боя. Эта дистанция, по сути, мертвая зона для пикинеров, и удары мечей посыпались на головы бойцов, ставших вдруг беззащитными. К счастью, эта замятня продлилась недолго. Ровно до тех пор, пока бронебойный венгерский кулак не напоролся на строй алебардщиков.
В ближнем бою для панцирной конницы нет пехоты страшнее, чем алебардщики. Тяжелые топоры пробивают доспехи, крюки стаскивают с седел, а острия на древках работают как копья. Вот и сейчас бойцы встретили прорвавшийся рыцарский клин так, как делали это сотни раз на учениях. Выставленные алебарды остановили рвущихся вперед лошадей, и на всадников со всех сторон посыпались тяжелые удары. Деловито и неотвратимо завертелись адские жернова, круша и перемалывая враз отрезвевших рыцарей.
Неудержимая стремительность атаки венгров окончательно затухла, переходя в изнурительный ближний бой, где конница начала нести катастрофические потери. К этому времени еще две бригады Хансена перешли реку и вступили в бой на флангах линии фургонов.
Положение венгерского принца из радужно-пьянящего как-то быстро сменилось на печально-незавидное. Новые бригады грозили зажать его всадников с флангов, а неожиданная передышка позволила сотникам Абукана остановить поток бегущих соплеменников и на своем берегу реки начать перестроение для контратаки.
Я уже было подумал, что неожиданности на сегодня закончились, но не тут-то было. В этот момент до меня долетел скрип провернувшегося колеса и грохот тяжелых цепных звеньев. Еще не веря услышанному, поворачиваю голову к замку и вижу, что подъемный мост еще целой западной башни начинает опускаться. Сначала медленно, словно бы неохотно, но с каждой секундой все быстрее и быстрее он полетел вниз и с лязгом шмякнулся на каменные плиты другой стороны рва. Звонкое эхо еще не успело раствориться в воздухе, как по мосту уже застучали копыта и отряд всадников вырвался из замка.