Тверской баскак. Том Пятый
Шрифт:
Войдя в юрту Берке, я сразу почувствовал повисшее напряжение. Абукан даже не затеял обычную ссору, когда я вновь поднялся с колен, не дожидаясь разрешения. Берке же, нахмурив свои кустистые брови, начал без предисловий.
— Ты оказался прав, урусс! Войско франков действительно собирается за этой рекой, и по донесениям наших дозоров, оно намного превосходит наше.
«Проняло-таки!» — Со злой иронией хмыкнул я про себя.
По своей спесивой привычке монголы не считают войска союзников за серьезную силу и, примериваясь к бою, рассчитывают только на свои тумены.
Мне было понятно, почему монголы выглядели такими кислыми, и, дабы приободрить союзников, я вспомнил слова царя Леонида.
— Чем гуще трава, тем легче косить! — Я изобразил ироничную улыбку, но Берке в тот момент был, явно, не склонен внимать ироничной мудрости. Его крайне осторожная натура не советовала ему рисковать всем ради уже забытых заветов Чингиза, да еще на краю чужого и ненужного ему мира.
Сузив свои и без того узкие глаза, он вцепился в меня взглядом.
— Ты не уважаешь франкских воинов? Считаешь их слабыми и неумелыми?!
— Отнюдь! — Тут же возразил я. — У короля Людовика прекрасные рыцари, и они отлично вооружены.
— Тогда почему?! — Раздраженно развел руками Берке. — Почему ты думаешь, что мы будем косить их как траву?!
В тот момент я выругался про себя.
«Поосторожней надо с мудростью предков! Не то время! Тут народ привык понимать все буквально, без всяких там ироничных сентенций».
Надо было как-то выходить из неловкой ситуации, и я подумал, что лучшего момента изложить свой план уже не будет.
— Я так считаю, — начал я с полной уверенностью в голосе, — потому что количество врага не всегда идет ему на пользу. Чем больше армия, тем труднее ею управлять, а без пастуха стадо всего лишь стадо, как его ни вооружай.
Берке по-прежнему недоверчиво косился в мою сторону, и я подумал тогда, что сейчас лучше всего сослаться на кого-нибудь из великих монголов.
— Вспомните непобедимого Субэдэя! — Бросил я им. — Сколько раз он сражался с многократно превосходящим врагом и всегда одерживал верх.
— Субэдэй здесь нет! — Запальчиво перебил меня Абукан, но продолжать не стал, а только злобно сжал губы.
Я одарил его укоризненным взглядом строгого учителя.
— Субэдэя нет, — В мем голосе окрепли наставнические нотки, — но его наука побеждать жива по сей день, и именно ее нам следует использовать.
В ответ во взгляде Берке вспыхнуло разраженное недоверие.
— Откуда ты, урусс, вообще можешь знать о военном искусстве
Тут, надо признаться, я чутка замялся. Берке вновь застал меня врасплох.
«Откуда?! — В голове начался лихорадочный поиск ответа. — Про учебник истории для высших учебных заведений не скажешь! Тогда, возможно, из книг арабских авторов современников Чингиза и Субэдэя! В принципе подходит! Кого из них я помню? Ибн-Ал-Асир, Рашид-Ад-Дин! Нет, Рашид не араб, а перс! Да какая, блин, разница!»
Чуть не обругав себя вслух, я с трудом удержал на лице почтительное выражение.
— Многомудрый Берке, ведь ты же знаешь о моем таланте к языкам. Я много в каких странах побывал и еще больше прочел книг. Арабский историк Ибн-Ал-Сир очень хорошо описал военные победы Чингисхана и Субэдэя.
Мой ответ удовлетворил придирчивого монгола, и с его лица даже исчезло недоверчиво-злобное выражение. Несколько секунд прошли в полной тишине, и лишь потом Берке снизошел.
— Так и что же ты предлагаешь, урусс?
«Ну, наконец-то! — Я даже мысленно позволяю себе немного сарказма. — Не прошло и часа, как мы добрались до сути!»
Выдержав еще пару мгновений паузы, я начал говорить.
— Я предлагаю использовать излюбленную монгольскую тактику — ложная атака, отход и западня!
— Урусс издевается над нами! — Сверкнув щелями глаз, Абукан зло зыркнул на дядю. — Он с умным видом рассказывает нам то, что знает и ребенок!
Берке более терпелив и, видя, что я не закончил, захотел дослушать до конца.
— Это все, или у тебя есть еще что сказать?!
Приложив обе ладони к сердцу, я изобразил благодарность за понимание и продолжил.
— Нойон Абукан прав, эту тактику знает любой ребенок в монгольском кочевье, но вот применить ее может не всякий. В этом я надеюсь на тебя, многоопытный Берке! — Вновь приложив ладони к сердцу, я поднял взгляд и увидел смягчившееся лицо старого монгола.
«Вот что значит вовремя добавить капельку грубой лести!» — Довольно хмыкнув про себя, я перешел к главному.
— Суть в том, что отряды составляющие войско французского короля очень неоднородны и у каждого свой командир, весьма относительно подчиняющийся общему центру. Даже полностью выстроенным к бою таким войском очень трудно управлять, а уж в движении, в походе, так и вообще невозможно. Несколько дней марша растянут такое войско на много верст, и именно этим я и предлагаю воспользоваться.
В глаза Берке впервые за время разговора зажегся интерес, и я продолжил уже с большим энтузиазмом.
— Весь тумен Абукана вместе с твоими тургаудами, о многоопытный Берке, должен перейти Рейн и двинуться через горы в глубокий рейд. Возможно, придется дойти до самого Льежа или Намюра, но обязательно надо довести дело до столкновения с французским войском. Не с передовыми дозорами, а именно с войском или по крайней мере с одним из крупных отрядов. Столкнуться, изобразить бой и отступить. Необходимо, чтобы французы поверили, что имели дело со всем нашим войском и разбили его. Тогда они точно бросятся преследовать бегущего врага.