Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 1

Томпсон Джон

Подняв иссушенные слезами глаза на шерифа, она взяла из его рук медальон. Едва посмотрев на него, Сарра одними губами сказала:

— Да…

— Скажите, — продолжал Трумен, — когда в последний раз вы видели его на Лоре, он был целый?..

Сарра тихо зарыдала. Трумен, терпеливо дождавшись, пока она немного успокоится, повторил свой вопрос:

— Скажите, миссис Палмер, когда в последний раз вы видели на дочери этот медальон?..

— Кажется, незадолго до смерти… — тихо ответила та. — Дня за четыре…

Трумен продолжал:

— А вы не можете сказать, этот медальон был целый? Он, случайно, не был разломан пополам?..

— Не помню… Кажется, нет… — Ответила Сарра после продолжительной паузы.

Трумен,

поняв, что Сарра несколько успокоилась, решил попробовать получить от нее в этот вечер максимум информации.

— Миссис Палмер, вы не могли бы показать нам хоть какой-нибудь платок вашей дочери?..

Сарра молча потянулась к шуфляде комода.

— Вот, пожалуйста…

Купер, повертев в руках шелковый платок, сразу же обнаружил на нем искомые метки — «Л. П-р».

Дэйл многозначительно посмотрел на шерифа — тот согласно закивал.

— Скажите, миссис Палмер, — продолжил Трумен, — мы не могли бы дать мне какие-нибудь записи Лоры… Сарра, может быть, записки… Может, ваша дочь вела дневник? Насколько я знаю, многие девочки в ее возрасте…

Сарра всхлипнула.

— Да, Лора действительно кое-что записывала в той общей тетради, — ответила она, — я предполагаю, что это и был дневник… Она никогда никому не показывала своих записей, даже нам с Лиландом…

Еще бы, — подумал Гарри, вспомнив о снимке в порнографическом журнале, — еще бы… Представляю реакцию Лиланда…»

— Не могли бы вы нам, уважаемая миссис Палмер. — начал было Трумен и запнулся, — не могли бы нам показать, в интересах следствия…

Сарра подняла полные слез глаза.

— Но Лора… Я не думаю, что ей бы это понравилось, будь она жива… Когда посторонние люди… — Поняв, что она употребила не совсем подходящее выражение, она тут же поправилась: — когда люди, с которыми она даже не была толком знакома, станут читать ее записи, когда ее мысли и переживания станут предметом обсуждений…

Дэйл произнес, стараясь вложить в свои слова максимум участливости:

— Миссис Палмер! Мы прекрасно понимаем ваше состояние, мы очень сочувствуем вам… Такая потеря, такая невосполнимая утрата…

Сарра зашмыгала носом.

— Но в данном случае дневник вашей дочери нужен нам не для праздных разговоров… Вы же прекрасно понимаете, что нам необходимо во что бы то ни стало найти и покарать убийцу вашей дочери… Миссис Палмер,

я очень прошу вас — дайте нам записи Лоры… Хотя бы на какое-то время. Мы вернем их вам, обязательно вернем…

Заметив, что Сарра колеблется, на помощь Дэйлу Куперу пришел Трумен:

— Да, нам действительно необходимо ознакомиться с дневником… В интересах… — он хотел было вновь сказать — «в интересах следствия», но поняв, сколь официальна эта фраза, поправился: — в интересах справедливости…

Сарра, молча поднявшись, прошла в соседнюю комнату. Спустя несколько минут, она вернулась и, протянув шерифу растрепанную общую тетрадь, произнесла:

— Прошу вас… Только ради всего святого, не смейтесь над этим…

— Что вы, миссис Палмер, — поспешил заверить ее Трумен, — что вы…

— Ведь она была, в сущности, совсем еще ребенком…

Трумен, вспомнив позу, в которой была изображена Лора в порножурнале «Суперплоть», едва подавил в себе нехорошую усмешку.

— Да, совсем еще ребенком… Моя бедная девочка, моя бедная Лора…

После этих слов Сарра, опустившись в кресло, громко и безутешно разрыдалась…

Сидя за столом своего кабинета, шериф Гарри Трумен читал:

«Жизнь в нашем странном городке течет вяло и скучно. Никого ничего не интересует, кроме денег, работы и своих сопливых детей. Впрочем, если по большому счету, работа и дети тоже не очень-то интересны жителям города… в последнее время я замечаю, что меня все раздражают, даже мои родители, которых, как раньше казалось мне, я очень любила. Мой папа —

типичный неудачник, я только теперь начинаю понимать, какой лютой ненавистью ненавидит он мою мать. Еще бы — из-за того, что, оказавшись в этом городке по поводу пустякового наследства, он, скуки ради, трахнул ее, ему пришлось жениться… Правда, в результате этого на свет появилась я, но мне кажется, лучше бы папочка этого не делал. Теперь мне очень понятна фраза, сказанная в конце шестидесятых не помню, кем и не знаю, по какому поводу: „Мы не просились в этот сраный мир, так чего же вы от нас хотите?..“ Я впервые услыхала эти слова от Эда Малкастера, по его словам, эта фраза принадлежит кому-то из хиппи… Впрочем, это не имеет абсолютно никакого значения… Моя мамочка — типичная провинциальная гусыни, как совершенно верно заметила однажды моя кузина Мэдлин… Мне кажется, больше всего на свете она боится, чтобы папочка не связался с какой-нибудь девкой, помоложе и попривлекательней и не убежал бы от нее… Впрочем, я уверена, что рано или поздно это произойдет… Говорят, где-то недалеко от канадской границы есть какое-то веселое заведение, что-то вроде публичного дома или притона… Я как-то краем уха слышала — по-моему, от этой придурковатой Одри Хорн, — что многие мужчины нашего города время от времени посещают его… Впрочем, Бобби утверждает, что Одри — не такая уже и идиотка, какой хочет казаться… Интересно, а для чего ей это надо? Я еще понимаю, когда люди стремятся казаться умнее, чем они есть на самом деле — например, как наш мэр, но когда они хотят доказать всем, что они недалекие?.. Не понимаю. А насчет публичного дома — надо бы спросить Жака Рено. Он все на свете знает… Интересно, что может чувствовать женщина, которую за ночь имеют несколько десятков мужчин?..

Только что поймала себя на мысли, что неплохо было бы попробовать… Ну, с несколькими за одну ночь. Интересно, что сказала бы мамочка, если бы прочитала это? Испугалась бы. Наверное… Однако я уже достаточно взрослая — мне шестнадцать лет, и я вот уже полгода, женщина… Спасибо Бобу. Хотя Донна и говорит, что я слишком поздно начала трахаться, ну ничего, лучше поздно, чем никогда. Я вообще несколько запоздала в развитии — первые месячные у меня начались только в четырнадцать, а у Донны — в двенадцать…»

Трумен перевернул страницу.

Далее шли совершенно незначительные описания пикников, проведенных в компании Бобби Таундеша, Донны Хайвер и ее приятеля Майкла Чарлтона, размышления о некоторых горожанах — шериф был поражен точности характеристик, которые Лора дала Бенжамину Хорну и его жене Джулии.

«Наш шериф Трумен, — читал Гарри, — по-моему, он большое дерьмо. Он хочет выглядеть в глазах горожан чуть ли не Шерлоком Холмсом. Мне кажется, он считает, что в городе ему оказывают недостаточно уважения… Даже к самым последним людям в Твин Пиксе он обращается „мистер“ и „сэр“ не потому, что действительно уважает их, а потому, что таким образом рассчитывает завоевать их признательность… Мне кажется, этот парень нравится китаянке Джози Пэккард… Впрочем, это всего только мои догадки. А эта Джози — ничего баба: как-то случайно я подсматривала за ней, когда она купалась… По-моему, такие женщины всегда возбуждают мужиков…»

Трумен, поморщившись — то, что он прочитал о себе, действительно было правдой — перевернул страницу.

«Интересно, — читал он, — когда женщина умоляюще смотрит на мужчину, по ее мнению, такой взгляд должен означать пылкую муку. Мужчины же считают, что это означает ужас кролика, зачарованного удавом…»

Трумен перелистал еще несколько страниц — некоторые из них были вырваны — скорее всего, рукой Лоры Палмер. Он остановился на последних записях.

«Я всех и вся ненавижу, — читал он строки, начертанные круглым полудетским почерком, — мне это надоело… Завтра необходимо встретиться с Дж.»