Твое сердце принадлежит мне
Шрифт:
Между закусками и основным блюдом Райан рассказал Саманте о докторе Дугале Хоббе, известном кардиологе и кардиохирурге, который практиковал в Беверли-Хиллс.
– Думаю, мне стоит перейти к нему.
– А что не так с доктором Гаптой? – в удивлении спросила Саманта.
– Ничего. Прекрасный врач. Никаких претензий. Но у доктора Хобба гораздо более высокая репутация. Он действительно один из лучших в своей профессии.
– Смена врача как-то повлияет на твою позицию в листе ожидания?
– Нет. Совершенно
– А что скажет Форри Стаффорд?
– Я с ним об этом не говорил.
– Почему? Он же порекомендовал доктора Гапту.
В любом ресторане Райан и Саманта предпочитали угловой столик, им нравилось пусть относительное, но уединение, но на этот раз их посадили в самой середине. Элегантно обставленный зал сверкал, радуя глаз, окружая со всех сторон.
– Я позвоню Форри, – пообещал Райан. – Еще не успел.
– Дотком, это всего лишь перемена ради перемены, еще одно свидетельство нервозности?
– Нет. Я долго об этом думал.
Сопровождаемый помощником, подошел официант с главными блюдами, поставил на стол, подробно описав достоинства каждого, подтвердив тем самым высочайший уровень обслуживания.
Когда они принялись за еду, Райан сменил тему:
– Ты сегодня очаровательна. Все только и смотрят на тебя, ты – центр внимания.
– Как ты можешь заметить, мы сегодня сидим в центре зала. И я подозреваю, что большинство людей знают тебя, поэтому моя роль – второго плана.
Какое-то время она поддерживала разговор ни о чем, но потом вернулась к Хоббу.
– Прежде чем ты уйдешь от доктора Гапты, поговори с Форри.
– Поговорю. Но лучше Дугала Хобба просто не найти. Я даже провел его всестороннюю проверку.
– Проверку?
– Через очень надежную охранную фирму. Чтобы узнать, не подавали ли на него в суд за врачебные ошибки, нет ли у него каких-то проблем личного характера.
Ее сине-зеленые глаза не потемнели, но настроение определенно изменилось к худшему.
– Ты нанял частного детектива, чтобы он собрал на него досье?
– На кону моя жизнь, Сэм. Я хочу убедиться, что попаду в самые лучшие руки.
– Форри – твой друг. Он направил тебя к лучшему специалисту. Он хочет тебе только добра.
– На доктора Хобба никто и никогда не жаловался, не говоря уж о подаче иска.
– А на доктора Гапту жаловались? – спросила Саманта.
– Не знаю.
– Я уверена, что не жаловались.
– Не знаю. Но послушай, личная жизнь доктора Хобба тоже безупречна, его финансы в полном порядке, он давно и счастливо женат, его…
Саманта положила на стол нож и вилку.
– Ты меня пугаешь.
Он вскинул брови.
– Почему?
– Ты себя не слышишь? Ты собираешься взять управление на себя, принимать решения, хотя в этих вопросах ты никак не можешь рулить.
На ее озабоченность он ответил робкой улыбкой.
– «Быть,
– А доверять людям – привычка, которую трудно приобрести, Райан, особенно таким, как мы, учитывая, откуда мы пришли.
– Ты права. Конечно. Я знаю.
– Мы можем воздействовать на наши судьбы, но нам не дано их контролировать. Нам неподвластна смерть. Здесь мы должны работать в команде. Принимать такие решения только после консультаций.
– Вот я и консультируюсь с тобой.
Она не отвела глаз, но и не ответила.
– Ладно, ты права. Я ничего не стану предпринимать, не поговорив с Форри и доктором Гаптой. И с тобой.
Саманта выпила вина. Поставила стакан. Оглядела зал, принуждая других обедающих отводить от нее взгляды. Вновь посмотрела на Райана.
– Дорогой, доверяй людям, которым ты небезразличен. Особенно доверяй мне, потому что я так хорошо понимаю тебя, очень хорошо, полностью… и я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю, – ответил он, тронутый ее словами.
– Если бы ты знал, до какой степени я тебя понимаю, ты бы, возможно, меня и не любил.
– Невозможно. Что ты такое говоришь?
– Нет, это правда. Человеческие существа – такие сложные, такие непредсказуемые… это редкий случай, когда ты можешь полностью понимать человека, до самых дальних уголков, и по-прежнему его любить. Или ее. Я не хочу десерт. А ты?
Саманта очень его удивила, и он не сразу понял, что она сменила тему. Смотрел на нее, словно с английского она вдруг перешла на мало кому известный русский диалект. Так что ответил после долгой паузы:
– Нет, нет. Я тоже не хочу десерт.
– Может, после вина двойной экспрессо?
– Звучит неплохо.
Саманта больше ничего не сказала о докторе Хоббе или о сложной, непредсказуемой природе человеческих существ, переключилась на более веселые темы.
За кофе она одарила Райана ослепительной улыбкой, от которой у него зашлось сердце, ее глаза ярко сверкнули в свете хрустальных люстр.
– Видишь ли, Моргунчик, ты мог бы увести меня в самый дальний уголок этого зала, но даже там, в уединении, я бы не сняла с тебя скальп и даже не надрала бы тебе уши.
Буквально через день, 14 декабря, дома, в одиночестве, ожидая прихода сна, который несколько часов избегал его, при свете лампы на прикроватной тумбочке, которую в последние дни он не любил выключать, Райан внезапно начал задыхаться.
Вдохи не приносили облегчения, словно воздух поступал куда угодно, но только не в легкие, хотя, возможно, ему лишь казалось, что он набирает полную грудь воздуха. Паника охватила его, он жадно хватал ртом воздух, но ничего не менялось.