Творение Мастеров
Шрифт:
– Как же так?..
– прошептал он.
– Этого не может быть. Вы же не нашли тела, значит, она еще жива, - с каждым словом его голос становился все тверже.
– Пока вы не получите точное подтверждение тому, что она мертва, не смейте так говорить!
– и он звучно хлопнул дверью прямо перед носом Стеклодува.
А за дырявой дверью своей комнаты, вжимаясь в нее лопатками, стояла Клариче, прокусившая нижнюю губу до крови. Темные глаза девочки-куклы блестели ярче, чем обычно.
Успокоившись, она спустилась на первый этаж и без стука ворвалась в кабинет Лабо.
– Это правда, что моя сестра
– прошипела она с порога, не давая ему времени на возмущение.
– Тела не нашли, - неохотно ответил Лабо. И поспешно убрал бумагу, которую держал в руках, в ящик стола.
– Значит, давайте мне допуск в город, и я иду ее искать!
– Клариче от души грохнула кулаком по столешнице, чуть ее не проломив. Лабо собрался было возразить, но посмотрел в искаженное гневом кукольное лицо и передумал.
За сутки Даймон с помощью лекарств монны Таяны поставил Марию на ноги. Горло еще немного болело, но в остальном девушка чувствовала себя хорошо, поэтому утром в четверг она решила идти на поиски Авенира. Вместе с ней отправилась Феба, которую почти силком втиснули в старомодное серо-коричневое платье, чулки и ботинки - единственное из запасов монны Таяны, что подошло по росту и размеру.
– Мы не носим эти ваши пыточные приспособления!
– возмущалась лорелея, возясь с застежками корсета. Тот аналог белья, который она носила под своими яркими одеждами, состоял из навязанных на тело полос ткани.
– У нас одежду шьют такую, чтобы в ней было удобно и легко двигаться, а не чтобы плющить внутренности!
– Это белье, - смущенно сказала Мария, расправляя свое платье.- И оно не всегда неудобное. Ты, конечно, можешь его не надевать, но тогда в платье на голое тело тебе будет еще неудобнее. А у вас вся одежда такая же яркая, как у тебя?
– Практически вся, - смягчилась Феба.
– У вас, людей, тоже много красивых нарядов, но если платье хоть сколько-нибудь сковывает движения, ни одна лорелея его не наденет.
– Наверное, это правильно, - Мария вздохнула.
Еще некоторое время Феба потратила на то, чтобы спрятать под юбкой свои ножи. Однако сложнее всего оказалось уговорить ее подобрать волосы и спрятать их под шляпу. К тому же и волосы отдельно от хозяйки сопротивлялись тому, что их расчесывали, закручивали и пытались сколоть шпильками. Каким-то непостижимым образом Феба все-таки с этим справилась, хоть и убила на самый обыкновенный пучок битый час. И девушки наконец-то смогли отправиться на рынок.
Нужный экипаж Феба быстро разглядела с высоты своего роста, после чего они с Марией выловили мальчишку-газетчика, приобрели газету и за монетку подрядили его отнести Авениру записку, в которой назначили встречу в ближайшем кафе через час. Начавшийся дождь загнал девушек туда чуть раньше.
В кафе висел стойкий аромат кофе и сладостей. Душный липкий воздух, казалось, можно есть ложкой. Несмотря на отвратительную погоду, располагающую посидеть в уютном заведении с чашкой горячего напитка, посетителей было совсем немного: супружеская пара за столиком у окна и стройная женщина в модном светло-лиловом платье и элегантной шляпке, из-под которой непослушно выбивались длинные золотистые локоны.
Феба огляделась, уверенно протащила Марию за
– Почему здесь?
– шепотом спросила Мария.
– Здесь заметят не сразу, если что, - так же шепотом обрубила ее рыжая надзирательница, шлепнув подмокшую газету на стол, рядом пристроила шляпу.
– Хотя тебя можно и в упор не разглядеть... без обид. Кофе будешь? Ты же толком не позавтракала.
– Нет, ничего не хочется.
Феба не стала настаивать, подозвала сонного официанта, заказала кофе с булочками (хотя она, в отличие от Марии, плотно подкрепилась) и развернула газету, держа ее самыми кончиками пальцев.
– Почему у тебя такие глаза?
– неожиданно спросила она.
Похоже, этот вопрос мучил ее уже давно - она выпалила его единым духом.
– Восемь лет назад в Хэйле был погром. Меня и мою младшую сестру украли еретики... И один глаз у меня с тех пор искусственный, - Мария привычно коснулась века на левом глазу.
– Он видит немного лучше родного. Хотя, если сравнивать с моей сестрой, то мне как раз-таки повезло - ее еретики искалечили. Даже пришлось отнять руки...
Феба пожалела, что начала этот разговор:
– Тебе тяжело вспоминать, да?.. Guaset. Прости, это было глупо. Такое невозможно вспоминать легко.
Мария пожала плечами:
– Точно не тяжелее, чем раньше. Не беспокойтесь. Мне даже и рассказывать-то не о чем. Живу вот... жила с сестрой и отцом, он работает в Инквизиции, я забочусь о Клариче. Но теперь я несу ответственность за Даймона.
Феба мучительно искала слова, чтобы как-то загладить то, что она считала своей виной, якобы разбередив Марии рану. Ее вины на деле не было ни на грош, но убедить ее в этом Мария бы не смогла.
Физическую боль она уже пережила, к неудобствам привыкла настолько, что перестала считать их неудобствами, а душевные раны тоже затягиваются.
– Что поделать... прошлое уже в прошлом, а настоящее страшнее, - она постаралась вложить в эти слова как можно больше спокойствия.
– Это верно, - Феба, смущенно покраснев, уткнулась в газету. Мария от нечего делать уставилась на входную дверь.
Ее ожидание было вскоре вознаграждено - в кафе зашел Авенир. Помахать ему Мария не успела: войдя, он стянул шляпу и принялся отряхивать, но неожиданно замер, вытаращился на блондинку, которая, сидя к нему вполоборота, мирно пила кофе, резко подскочил к ней и самым наглым образом сдернул шляпку. Роскошные локоны, получив желанную свободу, рассыпались по плечам. Взвизгнув, девушка вскочила и выпрямилась во весь рост.
– Он что, больной?
– Феба, не удержавшись, негромко фыркнула, прикрывшись газетой.
– Вы с ума сошли?!
– гневно выкрикнула девушка.
Голос у нее оказался неприятным, как будто бы... ржавым, со скрежещущими нотками. Будь он более невнятным, его можно было бы принять за скрип несмазанной телеги. Голос Клариче.
Неужели...
Мария вцепилась в сиденье, отчаянно желая, чтобы девушка обернулась, и можно было бы разглядеть ее лицо. Авенир растерянно попятился. Он явно узнал девушку и хотел высказаться по поводу встречи, но при этом сомневался, стоит ли это делать сейчас.