Творения Великих.Пришлая
Шрифт:
– Неплохо, – отозвалась я, скользя взглядом по толпе. – Ей получше.
Юджин с трудом проглотил суховатое мясо.
– Слава Атайе, – выдохнул он. – Я так беспокоился за сестру… Сама видишь, медицина у нас никуда не годится.
Я развернулась к Юджину. Выглядел он изнуренным.
– Да уж, – отвела я взгляд. Уж больно пристально ковыряли меня голубые глаза. – Это ты верно подметил. Чудо, что Ияри пошла на поправку.
– А как в твоем мире? – загорелся любопытством Юджин. – Господин Ридд говорил, что ваш народ развитее… наверное, и болезней у вас нет?
Я улыбнулась. Наивность паренька умиляла.
– В моем мире частенько не щадят здоровье в погоне за благополучием и статусом, а затем за немыслимые суммы пытаются вернуть хоть крохи, – я засмеялась, видя, как вытянулось у Юджина лицо. – Ага, представь себе! Человеку в моем мире порой приходится кругленькую сумму выложить, чтобы им занялись лучшие доктора.
– Надо же… У нас лучший врач в городе – доктор Берим. Но ему платят из казны.
Я развела руками.
– И судя по его упитанности, – я надула щеки, изображая Берима, – он не бедствует.
Юджин закивал, давясь смехом.
– Нет. И у нас, конечно, докторам платят из… казны, – поспешила я добавить. – Только каждому хочется жить лучше. Знаешь, как говорят у нас? Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.
Юджин нахмурился, переваривая сказанное. Похоже, волшебный перелагатель, установленный Барбусом, не всегда дает корректный перевод.
– Слушай, – протянула я, переводя тему, – а магов-врачевателей у вас нет?
Юджин поглядел на меня, как на чокнутую. На секунду-другую даже дара речи лишился.
– Нет, конечно! – наконец гневно изрек он. – Ты что! Магия в любом виде под запретом. Ты же знаешь!
– Ну а если бы вдруг появился кто-то, кто мог бы с помощью магии спасать людей, – я нарочито беспечно завела глаза. – Вот ты бы разве отказался от помощи мага, видя, как дорогой тебе человек…
Мой вопрос потонул в протяжном «Ах!», прокатившемся в толпе.
– Гляди, гляди! – вскочил на ноги Юджин. – Началось!
И правда, в темном ночном небе разорвались первые залпы салюта. Толпа вновь восторженно заулюлюкала, когда сияющий огненный «цветок» возник прямо над ней.
Затем в воздухе зависли желтые и синие «цветы». Они казались почти живыми! Зарождались и крепли, сияли пару секунд и умирали, сгорая дотла.
– Красиво, правда? – выдохнул Юджин, стоя совсем близко у меня за спиной.
– Да… – тихонько пролепетала я, глядя в небо. – Очень.
Парень вдруг глубоко вздохнул и… уткнулся носом мне в шею. Меня словно током ударило.
– Юджин, мне пора! – отскочила я от парня. – Офелия будет переживать, если задержусь.
Выпалив все на одном дыхании, я бросилась бежать сломя голову.
За спиной все еще стоял Юджин, все еще грохотал салют, раздавались восхищенные охи-ахи толпы, а я летела не разбирая дороги.
Добравшись до таверны, я прислонилась к стене, чтобы отдышаться.
На улицах стало просторнее. Большая часть горожан сейчас на главной площади. Я воровато огляделась, чтобы удостовериться, что Ромео-Юджин не бросился вслед за мной, да та и ахнула, подскочив на месте.
– Крыса?!
На садовой, слабоосвещенной дорожке заднего двора дома Роджи и впрямь сидела крупная крыса с облезлым длинным хвостом.
– Пшла вон! – шикнула я, топнув ногой. – Паразитка.
Крыса повела мордой и, лениво перебирая лапками, скрылась в зарослях розмарина у забора.
Передернувшись, я вошла в дом и тут же отправилась на второй этаж. На цыпочках прокралась к двери комнаты Ияри и аккуратно приоткрыла дверь.
Офелии внутри не оказалось, а сама девочка мерно сопела в последи. Вид у нее был значительно здоровее, чем прежде.
Уняв невесть откуда взявшуюся тревогу, я подошла к кроватке. На сей раз знала, что делать.
Стоило лишь легонько коснуться волос Ияри, по ним заскользили зеленые блики.
– Поправляйся скорее, – гладила я девочку по голове, чувствуя, как с каждым прикосновением слабеют ноги. – Как только ты поправишься…
Договорить я не успела. Дверь скрипнула старыми несмазанными петлями.
– Так-так-так, – протянул некто за моей спиной голос.
Я с замиранием сердца развернулась к говорившему и обмерла.
Передо мной, словно только из-под земли вырос, стоял Эргон Гуно. Его некрасивое лицо горело ликованием, а узкая грудь часто-часто вздымалась в предвкушении.
Он усмехнулся и медленно, слово за словом проговорил:
– Надо же, какой у вас чрезвычайно редкий дар, госпожа Пришлая.
Глава 15. Жизнь за жизнь
– Надо же, – пожирая меня взглядом, снова повторил архивариус, – невероятно редкая способность.
– О чем вы, господин Гуно? – выговорила я с дрожью в голосе.
Разумеется, понимала, что этот мерзкий тип видел, как я исцеляю Ияри. Но просто так признать вину и сдаться? Еще чего.
Архивариус улыбнулся. Словно наверняка знал, о чем я думаю, и двинулся на меня.
– Вилять бессмысленно. Мы оба знаем, кто ты. Именем Правителя Алериса Второго, – звучно начал чеканить он, встав в театральную позу, – обвиняю тебя, Елизавета Пришлая, в нарушении пункта 78 книги «Прав и Свобод граждан Федеративного людского государства!»
Рот у меня от ужаса приоткрылся, а Гуно едко, с явным желанием напугать еще больше добавил:
– Окажешь сопротивление, и я буду вынужден тебя убить.