Творить добро и мир любить. Выпуск 2
Шрифт:
– Меня позавчера сохраняли… – возразил парень, стремительно наполняясь паническим страхом. – Я папе скажу!
Витёк вдруг сорвался и очень прытко побежал к своему коттеджу.
Слава вздохнул и встал, осторожно положив приходящего в себя котёнка в траву. Витёк скоропостижно перелезал через соседский забор. Этот боится. А чуть более взрослые уже ничего не боятся.
Гаджет запрыгал было вслед за Витьком, но Слава ловко поймал его, тут же получив удар током. Легко проигнорировав детскую дозу, Славик тряхнул бешеную тварь – и гаджет примирительно затих.
Проблема, которую Слава недопонимал и о которой часто
Пожалуй, главное – в мире появилась возможность сохраняться на случай трагедии или делать свои копии для более эффективной работы.
Слава ни разу ещё не умирал и недопонимал экстремального мира молодых, не ведающих страха смерти, часто с самого раннего возраста умело и эффективно использующих прогрессивные возможности квантово-механической телепортации тела или просто дуплирования. Он был из тех динозавров, которые ещё захватили хмурое время неизбежной бренности бытия, и это разительно отличало его от поколения нынешних экстремалов. Само понятие смерти радикально изменилось, как и отношение к ней. Воистину сказал мудрец: «Там, где есть смерть, нет меня, там, где есть я, нет смерти».
Славик снял блокировку звука, и гаджет шумно задышал.
– Ну что, тупая железка, фигово воспитываешь!
– Со взрослыми не разговариваем! – гаджет надменно поджал губки.
Ну да, друзей не предают. Такая вот солидарность и обеспечивает тесные дружеские взаимоотношения воспитателя и ребёнка.
– Ну и пошёл ты… – Слава швырнул гаджет на землю, тот ловко самортизировал и поскакал к соседской калитке, чуть заваливаясь влево.
В принципе, следовало бы прибить Витька, что многие и делали в подобных случаях, чтобы не оставлять у ребёнка патологических воспоминаний о совершённом, и родители только бы спасибо сказали. Для этого достаточно было вызвать специальную службу декогеренции. Но он не мог…
Славик был склонен к размышлениям скорее не в поиске истины, а для психического равновесия.
В этом мире, балансирующем на грани всеобщей ненормальности, многое необходимо прояснить. Вот и слово «дупление» – пример того, как сленг оказывается сильнее логики правил. Конечно же, в основе – дублирование, а не создание дупла, но выговаривать «я дублировался» большинству оказалось не по нраву, это «б» прямо било по губам. Особенно если речь шла не об удвоении, а о большем числе копий. Да что там грамматика, когда буквально все жизненные ценности менялись на глазах.
Слава депрессивно вздохнул. Он давно уже обещал семье путешествие на Марс, с невероятными приключениями в сказочных куполах, в условиях пониженной тяжести, с морем, в котором плавалось легко, как в сказке, с фантастически разнообразными биосинтетическими существами, многих из которых нет и в помине на Земле просто потому, что эти гигамонстры раздавили бы сами себя своей тяжестью.
Болезненная совесть терзала Славика в каждом случае невольного попирания им этических норм ДСЭ, которым он был, без сомнений, привержен, постоянно убеждаясь в их чрезвычайной полезности и эффективности.
В суровые времена, до внедрения регулирующей Динамики социальной этики, в резко меняющихся условиях проявлялось самое различное отношение людей, что приводило к расколу и конфликтам непонимания со множеством личных трагедий.
А корни раскола проявляются уже в раннем детстве. Если увлечённым очередным трендом в музыке детишкам вдруг попадался кто-то ненормальный, не любящий такую музыку, для чего вовсе не требовалось её понимать, а важно просто демонстрировать свою преданность ей, это вызывало негодующее неприятие, и чужой становился изгоем. И так – во всех случаях отличия собственного мнения там, где оно не имеет права отличаться.
Если раньше детям, чтобы казаться взрослыми, приходилось курить, выпивать спиртное и пошлить с девочками, то теперь главным критерием стала причастность к ДСЭ. Вырастая из периода воспитательных гаджетов, дети уже имели собственное понимание того, что такое хорошо и что такое плохо, и это позволяло легко вкурить основы ДСЭ.
Социальные технологи ясно понимали, что разумнее привить обществу один вид тренда, но очень качественно, неукоснительное соблюдение которого стало бы непреложным для всех без исключения, чем провоцировать множественные и непримиримые разногласия. В результате была культивирована полноценная вера, пришедшая на смену многим смешным и нелепым религиям, давно конфликтующим в головах новых поколений. Вера у людей никогда не исчезала, она была нужна всем тем, кто сам чего-то не понимал, и ему оставалось только верить или не верить, и тем, кто желал следовать за признанными авторитетами, чтобы не выделяться, не дай бог вызывая неприятие у окружающих, и ещё нужна тем, кому была важна всенародная Идея, придающая основу смысла жизни каждому.
А что было бы с технологией телепортации тел без ДСЭ? Такая социальная бомба могла разрушить общество. И без того появляются всякие эмо, заражённые жизнененавистничеством.
Сегодня всем предельно очевидно, как важно быть в общем потоке следования правильным социальным коррекциям. Все новые важные откровения, что выдаются в святые минуты шедевров Динамики социальной этики, или просто ДСЭ, принимались внимательно и благодарно, чтобы всегда быть на высоте и не облажаться среди друзей и особенно – среди коллег.
Как раньше великие художники и композиторы сочиняли произведения на религиозную тематику, проникающие в глубины души, так и сегодня передачи ДСЭ творили самые выдающиеся деятели науки и искусства, вот и получались неотразимые, с нетерпением ожидаемые шедевры.
Не стоит путать: ДСЭ – не политкорректность, не патриотизм и не толерантность, а настоящая победа государственного культивирования, искренняя в своём убеждении и приятии всенародная вера, которой могут перечить лишь отморозки или очень ещё наивные дети. Но уже в подростковом возрасте любые сомнения в ней представляются настолько же абсурдными и неприемлемыми, как попрание самых святых ценностей, как покушение на общепризнанную красоту.