Твой ход, аниран
Шрифт:
Немногим более полутора тысяч сдались в плен. Задолго до битвы я прикидывал, что делать с пленными, если мы победим. И решил, что их руками мы восстановим Халтберн. Мы превратим их в бесправных рабов. В тех, кого на остров они годами свозили со всего света.
Ну и неизвестное - но точно небольшое - количество спаслось. В основном те, кто оставался с обозом и спрятался в ближайшем лесу, или те, кто успел вырвать из чужих рук спасительные вожжи.
Именно по этой причине праздновать победу мне показалось преждевременно. Хоть солдаты Астризии размахивали руками, кричали, славили Триединого и, естественно, меня, расслабляться я не позволил.
Но всё же пришлось задержаться, прежде чем мы собрали всех, кто имел силы держаться в седле.
Убитыми мы потеряли порядка трёх сотен солдат. В основном из тех, кто ринулся в бой первыми. Раненых тоже было немало. Им всем требовался уход и определённый комфорт.
Поэтому в погоню мы смогли выдвинуться лишь на следующий рассвет. И, соответственно, потеряли время, ведь коварный враг успел сжечь деревянный мост через реку. Мы добрались до руин Северного Форпоста, когда от моста остались лишь угли. И сразу приступили к постройке не только понтона, но и нескольких плотов, чтобы переправить самых умелых конников.
Но теперь мы играли в гонку со временем. И, как выяснилось в последствии, проиграли.
Когда мы с сотней Вилибальда примчали к остаткам города Халтберн, той самой Северной Твердыни, враг уже удирал. Пятки у кораблей не сверкали, конечно. Но на полных парусах они уходили в сторону горизонта, оставив нам на память несколько неприятных подарков.
Видимо, весть о поражении распространилась достаточно быстро. И те, кто оставался с причалившими кораблями, резонно предположили, что не хватит экипажей, чтобы корабли вернулись домой в полном составе. И мореходы поступили достаточно грамотно – они затопили часть кораблей в заливе. Едва я примчал к нависавшим над городом скалам, едва нашёл удобное место, сразу заметил не только удирающие паруса, но и торчавшие из воды мачты. Некоторые причалы были разрублены в щепки. Один полузатопленный корабль лежал на боку у самого берега, видимо, чтобы усложнить нам логистику. А ещё несколько затопили в заливе, чтобы в гавань никто не смог зайти или выйти.
Это было весьма неожиданно и неприятно. Хотелось бы, конечно, корабли захватить целёхонькими. Ведь даже мне было понятно, что многие корабли лишились экипажей.
Но кто-то толковый проявил предусмотрительность и добавил нам проблем. Ведь расчищать завалы, восстанавливать дома и возрождать Халтберн я несомненно планировал.
Впрочем, на данный момент о такой ерунде даже думать было кощунственно. Сначала предстояло осознать случившееся. Насладиться радостью победы, дать отдых уставшим солдатам и, конечно же, сделать самое важное дело - во все концы мира, а не только Астризии, разослать добрую весть. Пусть каждый узнает, что армия наглых рабовладельцев была на голову разбита. Пусть каждый запомнит, что будет с теми, кто осмелится вторгнуться на земли Астризии. И пусть каждый увидит на новой картине, у кого теперь в руках огнём пылает энергетический меч.
Да, этот меч, конечно, на многое повлиял. И ещё повлияет. Ни дня не проходило, чтобы я не демонстрировал его не только впечатлительным солдатам, но и самому себе. С ним обращаться было куда удобнее, чем со щитом. Благодаря ему я валил лес, словно спички руками ломал. Благодаря ему мы быстро соорудили плоты и навели понтонный мост. А когда я одновременно выпускал на волю и щит, и меч, мне самому казалось, что отныне я неуязвим. Что отныне никто и никогда не сможет причинить мне вред.
Наверное, так казалось
Но, видимо, я научился самоконтролю. Я не только знал симптомы болезни, но и умело лечил её. Я не позволял себе проявлять эмоции, и даже во время короткого празднования сдержанно всех благодарил. Когда я видел восхищение толпы, когда слышал хвалебные речи, просыпалась брезгливость к тем, кого я когда-то называл рабами – брезгливость к обычным людям. И чем громче кто-либо мною восхищался, тем сильнее мне хотелось воскликнуть: «Падите ниц! Вы недостойны меня!». Мания собственного величия пыталась опутать меня сетью и выпустить на волю того, кого я усиленно старался не выпускать.
А когда я получил вожделенный меч, подобные мысли стучались в мою голову всё чаще и чаще. Они шептали, что я не такой, как все. И не должен этого стесняться. Я должен это демонстрировать каждому. И не принимать в ответ ничего, кроме раболепного поклона.
– Сбежали трУсы, - от невесёлых мыслей меня отвлёк Сималион. Он стоял рядом под порывами северных ветров и смотрел вдаль. – К причалам уже сходили. И даже лодку на воду спустили. Сказали, в гавани затоплены четыре корабля. И один у самого берега, чуть ли не на песке. Днище пробито в нескольких местах. Не знаю, возможно ли восстановить.
– Попытаемся, - уверенно заявил я. Я точно знал, что у Астризии каждое судно на счету. Нельзя не постараться увеличить флотилию столь простым способом. Всё же нам ещё предстояло разобраться с Декеддой. – Баши, похоже, никогда в истории острова не получали столь чувствительного щелчка по носу, - хмыкнул я, отвечая своим мыслям. – Не только значительной части пехоты лишились, но и понесли потери во флоте. И ведь без всякого морского сражения.
– Наверное, это уже бессмысленно.
– Что именно? – не понял я.
– Аниран Гудмур мёртв. И я не думаю, что на острове скрывается ещё один аниран. Самфунн был его отыскал несомненно. Нужно ли нам теперь о самфунне беспокоиться? Или оставим всё как есть?
Вопрос, который поднял Сималион, оказался не праздным. Сам по себе остров не имеет ценности. Имел ценность пришедший оттуда аниран. Но раз теперь он лежит под метровым слоем земли, стоит ли тратить силы на самфунн? Стоит ли грозить морским вторжением?
Но с другой стороны: а как же сотни и тысячи тех, кого в трюмах свозят на остров? Как на счёт детей – того самого «последнего поколения»? Предоставить их самим себе? Оставить на съедение башам, пусть даже те, вроде бы, о детях действительно заботятся? Или всё же стоит наведаться к ним, как я когда-то обещал? Поставить остров на колени, на шею каждого баша накинуть неотвратимую петлю и выбить из-под ног подставку.
Ответ на этот вопрос я пока не мог себе дать. Всё же остров Темиспар больше не приоритет. Приоритет – Декедда. Приоритет – Флазирия. Уверен, теперь у этой «карающей длани», если отыщу, конечно, отобрать божественный дар будет куда проще. С таким-то мечом, ясен хрен.
Но всё же обезопасить тылы, наверное, не помешает. Баши ничего не забудут и ничего не простят. Они захотят посчитаться. Пусть не ради божественного дара, а ради банальной мести. И, уверен, рано или поздно к берегам Астризии подойдёт новая эскадра. Возможно даже, в составе сотни кораблей.