Твой ход, аниран
Шрифт:
Трифину же пришлось остаться. Скорее всего, он проведёт в лазарете всё лето. Хоть он порывался встать с кровати, заявляя, что удержится в седле без посторонней помощи, ему отказали. Бывшему принцу требовалось время, чтобы оклематься, а наместнику Хегарату требовался бывший принц, чтобы придать законность собственной власти.
Но всё же я пообещал разочарованному Трифину, что когда придёт время для очередной освободительной войны, его я возьму с собой. Всё же, как-никак, Декедда ещё не расплатилась за своё высокомерие, а Его Святейшество всё ближе подбирался к восточным землям. То есть сражений на век Трифина будет предостаточно.
Отсалютовав
Часть 7. Глава 22.
Я проснулся оттого, что мне показалось, будто у меня замёрз нос. Что было весьма странно, ведь, как я знал, лето уже дней двадцать как пришло. Я поморщился, не желая выбираться из объятий Морфея, и вытолкнул воздух через ноздри. Спросонья вытащил руку из-под пухового оделяла и сжал пальцами собственный нос. Но его температура, как я с уверенностью мог заявить, равнялась стандартной температуре человеческого тела.
Стоп! Какое пуховое одеяло в середине лета?
Поморщившись вторично, я открыл глаза. И увидел совершенно не то, чего ожидал: укрывшись с головой тёплым одеялом, я лежал на знакомой кровати в покоях, которые моей семье выделил новый король. В жаровне потрескивали угли, в уключинах горели факелы. Ставни были наглухо заколочены и забиты подушками – так мы поступали с Дейдрой, когда в столицу приходили самые сильные холода, чтобы не выпустить наружу ни кусочка тепла.
Ничего не понимая, я потёр глаза. Что происходит? Какой сейчас день? Какой сейчас час? Какой сейчас месяц?
– Пам-парам-пам-пам, - справа пропел детский голос.
Я приподнялся на локте, откинул одеяло и заметил на соседней подушке копну светлых волос. А стоящая по правую руку детская кроватка ходила ходуном: обитающий в ней житель, видимо, давно не спал и развлекал сам себя.
Но, наверное, он услышал скрип деревянной кровати по соседству. Моментально перестал баловаться, встал на окрепшие ноги и вцепился руками в высокий бортик.
– О, пап! Ты проснулся, - голос Элазора звучал уверенно. Совсем не тот детский лепет, при помощи которого в реальной жизни он пытался выстраивать слова в предложения.
– Что это? Что происходит? – оставаться в сознании было крайне сложно. Я чувствовал, будто меня кто-то тянет назад. Словно к спине привязали эластичный резиновый жгут и тянут на себя, а я отчаянно сопротивляюсь силе натяжения.
– Мама не умеет слышать, - из своей кроватки Элазор смотрел на меня голубыми глазами, будто наставник на ученика. – А ты умеешь. Поэтому слушай.
– Что случилось, сынок? Тебя кто-то обидел? – с неприкрытой тревогой спросил я.
– Не-е-е, - беспечно махнул он ручонкой. – Пока могут. Но потом не смогут. Не успеют… Я позвал тебя, чтобы сказать: я видел бурю там, где холодно. Я видел, там летали чёрные птицы. Там кричали
Я старался понять, о чём говорит Элазор. Но оставаться сосредоточенным удавалось с трудом, ведь резиновый жгут продолжал тянуть меня назад.
– Ты справишься, я знаю, - Элазор улыбнулся, словно прекрасно знал, с чем я сражаюсь. – Просто надо научиться.
– Я умею слышать тебя? Могу разговаривать?
– Конечно, умеешь. Ты не только умеешь слышать, ты даже умеешь видеть то, чего никто не умеет видеть. Как и я.
– Мы можем контактировать посредством снов?
Элазор поморщился. Видимо, значения этих слов он не понимал. Он привстал на цыпочках и посмотрел мне за спину. А я в этот же момент почувствовал, что тянут меня за спину всё сильнее и сильнее.
– Ты просто не спеши, - посоветовал Элазор. – Как ты всегда меня учил – маленькими шажками.
Я встряхнул головой, ведь точно знал, что в жизни не говорил собственному сыну таких слов.
– Я вижу ещё одну бурю, пап, - добавил он грустно. – Она совсем рядом. И только ты способен её остановить.
– Что я должен делать! – успел выкрикнуть я, прежде чем кто-то сильно дёрнул за жгут, а знакомые очертания собственных покоев начали расплываться.
– Всё, – голос Элазора затихал.
– Всё, что в твоих силах.
***
Я вскочил и уселся на кровати. Знакомые тканевые стены раскладного шатра, знакомые люди дрыхнут на соседних кроватях, знакомые запахи временного лагеря. Значит, это действительно был очередной сон. Сон, сотворённый сознанием Элазора. Он построил иллюзию из тех образов, которые были ему хорошо знакомы. Которые он знал. И позвал меня в мир собственных грёз.
Я побил себя по щекам, стараясь разогнать остатки сонливости и собраться с мыслями. Как-то это всё нелепо. Неужели мой собственный сын способен проникать в мой разум? Я-то ведь ни в чей разум не могу проникнуть. Или могу? Эмбрион-то ведь есть. Ему удаётся погружать меня в состояние сна, где со мной разговаривает яркий белый свет, который я по привычке называю «Голосом». Неужели дитя посланника небес, как и сам посланник небес, получается, способно проделывать такие фокусы? Неужели между отцом и сыном действительно есть какая-то сверхъестественная связь?
Подол шатра резко отлетел в сторону, выбивая меня из состояния задумчивости. Наш главный следопыт Феилин, привыкший вставать вместе с зарёй, ворвался в шатёр, заметил, что я уже проснулся, и взволнованно заговорил, совершенно не беспокоясь о том, что может разбудить двух других сонь.
– Милих, - он резко бросился мне в ноги. – Мастер-коммандер приказал срочно тебя разбудить и привести к нему. В столице беда.
– Что???
– мои брови сошлись в суровую дугу.
– Нам нужно поторопиться.