Твой нежный взгляд
Шрифт:
– Хайрам очень любил и вас, и детей, хотя редко говорил об этом. И гордился, что вам удалось наладить торговлю яйцами и маслом.
– Гордился? – Вдова без сил опустилась в кресло. – Ни разу не слышала от него ни слова похвалы.
– Он хочет, чтобы вы знали о его сокровенных мыслях и чувствах. И вот еще что... Он разрешает вам снова выйти замуж и говорит, что есть один человек...
– Неправда! Я всегда была верна Хайраму!
– Ну конечно же! Ему это известно, миссис Дженсон! Он всегда вам верил. Но ему кажется, что вы могли бы найти счастье в браке с... – Селия на минуту прикрыла большие выразительные глаза, точно
Миссис Дженсон побледнела как полотно и прижала к щекам трясущиеся пальцы. Неужели все это происходит с ней наяву?
– Мистер Тадлоу – хозяин молочной фермы в Бруклине, – прошептала она. – Он был очень добр к нам, покупал у меня яйца и платил за них гораздо дороже, чем они стоили на самом деле. А Сета, моего старшего сына, научил вырезать ножичком по дереву. – Она говорила сама с собой, ни к кому не обращаясь. – Да, он был очень добр...
– И ваш муж считает, что вы должны связать с ним свою судьбу. Мистер Тадлоу позаботится о вас и ваших детях.
Миссис Дженсон молчала. Она постепенно приходила в себя. Наконец на ее щеках снова заиграл румянец, и она улыбнулась впервые за этот день, а может, и за многие годы.
– А Хайрам не рассердится?
– Нет, конечно. Он мечтает, чтобы и вы, и дети жили безбедно и счастливо. Это его самое заветное желание.
– Мистер Тадлоу, – задумчиво промолвила вдова. Она улыбнулась, но тут же смутилась и зарделась, как девочка. – Он очень хороший человек – спокойный, добрый. И почти не пьет, а виски просто на дух не переносит.
– На дух? Тогда лучше не говорите ему, что были у меня.
Скрипка снова улеглась в кресло, и в комнате стало тихо. Миссис Дженсон оторопело уставилась на Селию и вдруг рассмеялась.
– Поняла! Это шутка, дух и «дух»-привидение!
– Миссис Дженсон, я уверена, что теперь у вас все наладится, – сказала Селия, не скрывая своей радости.
Вдова поднялась и окинула взглядом комнату.
– Мне очень нравится ваша гостиная, мисс Томасон. Я и у себя хотела бы повесить гардины. Непременно так и сделаю. – Она сняла с руки кошелек и развязала шнурок. – Денег у меня немного, но это все, что осталось после...
– Нет, – решительно перебила ее Селия, понизив голос. – Не стоит, миссис Дженсон. Денег я у вас не возьму.
– Как же так?
– Оставьте их себе и детям. Купите хорошенькую шляпку или гардины на окна.
– Но я думала...
– Ни слова больше. – Селия затянула тесемки сумочки и вернула ее вдове. – Помните, что вы заслужили счастье, и если у вас все сложится хорошо, это будет лучшей наградой и мне, и вашему покойному супругу.
Селия провела ошеломленную миссис Дженсон через холл к парадной двери, распахнула ее, и холодный осенний воздух дохнул им в лицо. Миссис Дженсон остановилась на пороге. Ветер рвал разноцветную листву с деревьев на площади Вашингтона, дети водили веселый хоровод вокруг клумбы с розами, звонко смеясь и распевая песенки. На другом конце площади стояли двое. Определить их возраст издалека было сложно. Мужчина склонился к женщине и поцеловал ей руку.
Вдова обернулась к Селии, испытующе посмотрела ей в лицо и улыбнулась:
– Благослови вас Бог, мисс Томасон. – Сказав так, женщина горячо сжала руку
Селия смотрела ей вслед, гадая про себя, доведется ли еще встретиться с миссис Дженсон или же вдова переедет на ферму в Бруклине и начнет новую жизнь.
Некоторое время она стояла в задумчивости, невольно привлекая к себе внимание необычной, яркой внешностью, которая, к слову сказать, всерьез беспокоила тетю Пруденс. Тетушка надеялась, что племянница со временем станет очаровательной юной леди, разумеется, маленькой, пухленькой, с непременными округлостями там, где нужно, и золотистыми кудряшками. Словом, копией самой Пруденс в молодости.
Но Селия, которая жила у тети с восьмилетнего возраста, превратилась в высокую стройную девушку с густыми каштановыми волосами и огромными карими глазами, чей взгляд казался слишком проницательным для двадцатишестилетней незамужней леди. Тетя расценила эту перемену во внешности Селии как самое настоящее предательство. Впрочем, все еще можно поправить. Чтобы хоть как-то сгладить наиболее заметные изъяны в чертах любимой племянницы, тетя Пру пыталась заставить Селию спать в папильотках, чуть-чуть сутулиться, чтобы казаться пониже, и пришивать под платье подушечки и турнюры из конского волоса, а еще лучше – накладные «бедра» из каучука.
– Такая тонкая талия, – вздыхала тетя Пру. – Надо бы ее подчеркнуть, иначе кто заметит? Считай, что подкладки под платье – вроде указателей для джентльменов, чтобы те знали, на что обратить внимание.
– Ах, тетя Пру, если они сами не знают, куда смотреть, чем же я им помогу? А так я стану похожа на карту местности.
По мнению тетушки Пруденс, худая долговязая девица обречена остаться в старых девах. Но не знала тетя, что Селия и не собиралась замуж. За последние несколько месяцев она окончательно убедилась в том, что всегда подозревала, счастливые браки редки. И если такая, как есть, она никому не нужна, – что ж, тем лучше.
Однако, несмотря на все свои недостатки, Селия все же получила несколько предложений руки и сердца. Это были в большинстве своем вдовцы с кучей капризных, избалованных отпрысков. Селия прекрасно понимала, что жена обходится гораздо дешевле, чем экономка или гувернантка. Кроме того, связав себя узами брака, супруга никуда не денется в отличие от той, кому платят деньги за ту же работу. Нет, замужество совершенно не привлекало девушку. Для других это предел мечтаний, но только не для нее.
Селия вернулась в дом и притворила дверь, потирая озябшие плечи. День прошел не зря, подумалось ей. Бедная вдова обрела надежду на счастье. И Селии было приятно, что и она к этому причастна.
Пройдя в гостиную, она отдернула гардины, и в окна проник мягкий свет. Полумрак рассеялся, и комната стала уютной и приветливой.
В камине что-то зашуршало, но Селия как раз возилась с гардинами и не стала оглядываться. Из каминной трубы высунулась сначала одна нога в огромном сапоге, потом другая, и сверху посыпались пыль и сажа.
– Мисс Томасон! – Мужской голос звучал глухо, словно издалека. – Помогите мне вылезти!
Селия подвязала гардины и подошла к камину.
– Сейчас, Патрик.