Твоя дорога - мой путь
Шрифт:
— Натяни их, — грубо бросил он, отступив на шаг и вынув меч из ножен. Робин покачал растрепанной головой.
— Нет, Гай… Атвилл уже идет, я слышу его шаги, — голос Локсли звучал устало и безучастно. — Он уже здесь.
С грохотом разлетелись створки дверей, и в тронный зал ворвался воин, закованный в сверкающую золотом броню. Гисборн вскочил, развернувшись к нему.
— Ты зря пришел сюда, человечья вошь, — усмехнулся король сидхе, смерив молодого рыцаря презрительным взглядом разноцветных глаз. — О, вижу, эта старая шлюха, моя мачеха, дала тебе напутствие! Ну так оно тебя не
Гай прикусил губу. Последнее оскорбление резануло по сердцу. Воспользовавшись его замешательством, король сидхе обрушился на него с ударами такой чудовищной силы, что любой человек был бы повержен. Но Гай лишь на шаг отступил, отражая выпады. Прядь волос Керридвенн вливала в него мощь, достойную сына Древнего народа. Он свирепо рубился с царственным противником, чувствуя, как пылает в сердце ледяное пламя старой обиды. Он отбивался, не обращая внимания на оскорбления, которыми осыпал его Атвилл. Раз за разом сшибались мечи, и звон их был слышен во всех уголках мира сидхе. Такой битвы эта земля не видела уже долгие века.
Летели мгновения. Казалось, противники не ведают усталости. Гай был дважды ранен, в бедро и бок, его кровь алыми каплями оросила пол. Мечи высекали искры, а шипастые сапоги короля оставляли выбоины в белом мраморе. Но пол, слишком гладкий и ровный, а теперь еще и залитый кровью, оказал Гаю дурную услугу. Отступив перед очередной сокрушительной атакой, рыцарь поскользнулся. В следующий миг из руки выбили меч, а закованная в броню нога припечатала его к полу. Гай застонал, чувствуя, как острые шипы медленно входят в грудь.
— Гай! — истошный вопль сотряс стены, эхом заметался по галереям.
Дальнейшее словно растянулось, как бывает в кошмарных снах. Гай одновременно видел летящий к нему собственный меч и занесенный клинок короля сидхе. Локсли, вложивший в бросок все силы, неподвижно распростерся на полу. Он не думал ни о чем, на это просто не осталось времени. Гай протянул руку, и обернутая потертой кожей рукоять легла в ладонь. Он развернулся, не обращая внимания на меч Атвилла, опускающийся на его голову, и нанес удар, вложив в него все силы, рассек золотую броню, а вместе с ней — тело. Плечо пронзила резкая боль. Гай еще успел увидеть, как валится золотой великан на залитый кровью мраморный пол. А потом была темнота.
— Сидхе никогда не забывают того, кто хотя бы раз оказал им услугу, — говорила Деанна, отирая крупные капли пота, выступившие на лбу маленького Гая. — Они помнят как зло, так и добро. Не обижай сидхе, дитя мое, никогда не обижай! — и она склонилась над ним, вкладывая темный крупный сосок в его потрескавшиеся губы. Гай втянул благодатные капли ее молока, сладкого и густого, утоляющие жажду и насыщающие. Ласковая ладонь поглаживала его голову, а голос лился, журча, словно ручеек в лесу. — Лишь тот, кто чист сердцем, может победить в битве с сидхе. И лишь тот, кто охранит свое сердце от гордыни, сможет стать Рыцарем Холмов.
Гай открыл глаза. По языку текла густая терпкая влага. Он глотнул, с изумлением узнавая вкус вина.
— Долго же ты валялся, — сказал Локсли, отнимая от его губ флягу. Гай хотел сесть и невольно застонал, когда плечо пронзила боль.
— Тише, лежи спокойно, — разбойник осторожно убрал слипшиеся от пота волосы с его лба. — Ты прикончил Атвилла, честь тебе и хвала.
— Ты… — Гай снова попытался сесть, обнаружив, что голова его покоится на колене Локсли. И в памяти всплыли отчаянные глаза, один больше другого, и меч, летящий по мраморному полу в его руку. Гай зарычал, потом застонал, зажмурившись.
— Чтоб ты сдох, Локсли! — он рванулся, и на сей раз у него получилось выпрямиться. Голова закружилась, и Гай едва не рухнул обратно.
— Ты ранен, — словно не слыша ласкового пожелания, бывший атаман с тревогой взглянул ему в глаза. — Сможешь встать?
Гай приподнялся и повалился обратно. Локсли сочувственно смотрел на него, но не делал попыток помочь, хорошо зная характер упрямого рыцаря.
— Гай, ты должен встать, — тихо произнес Робин, наклонившись к лежащему врагу. — Ты победил Атвилла… но теперь тебе угрожает опасность несравненно большая.
Рыцарь повернул голову и посмотрел в его светло-зеленые глаза.
— О чем ты, Локсли?
— Моя мать… она разгребла жар твоими руками, освободила свой трон. Теперь у нее остался еще один враг. Более могущественный, чем Атвилл.
Железная рука молодого рыцаря легла на плечо разбойника и сжала его. Гай рванул непослушное тело вверх, опираясь на плечо врага. Локсли обхватил его за пояс и почти понес к небольшой дверце в дальней стене.
— Она спешит сюда, — говорил Робин, протискиваясь в узкий проем и с трудом протаскивая за собой крупного и плечистого рыцаря. — Скоро будет здесь. Гай, какого дьявола ты вообще приперся?
Они двигались по тесному тоннелю боком. Гисборну приходилось опираться на Робина, поскольку боевой пыл уже выветрился, и на его место пришла чудовищная усталость.
— О каком враге ты говоришь? — спросил Гай, когда они остановились перевести дух. Локсли скрипнул зубами.
— О Хэрне. Но ты не ответил на вопрос. Что ты тут делаешь?
— За твоим трупом пришел, — огрызнулся Гай, еле пролезая в боковой тоннель. — Куда мы идем?
— В единственное безопасное для нас место. Для тебя, во всяком случае, — хмыкнул Робин и нажал выступающий из стены кирпич. Пол задвигался под ногами, рыцарь невольно взвыл и вцепился в Локсли мертвой хваткой. А тот хохотал как безумный, ухитрившись оказаться сверху, так что использовал Гая, как салазки. Они летели по узкому желобу, кувыркаясь, пока с громким шлепком не рухнули в теплое озерцо, окруженное густыми камышовыми зарослями.
— Долго же ты добирался, сыночек, — ласковый голос заставил Гая задрожать. Он кое-как выпрямился, цепляясь за Локсли, и увидел сидящую на берегу женщину. Волосы ее уже тронул пепел седины, но глаза оставались такими же теплыми. Гай выпустил плечо Локсли и побрел к берегу. Он не помнил, как оказался в любящих материнских объятиях, как нежные руки отирали слезы с его щек и гладили волосы.
— Деанна… это ты, Деанна… — собственный всхлип донесся словно издалека.
— Идемте, — так же далеко звучал ее голос. — Робин, помоги отвести его в хижину. Он потерял много крови.