Твоя Мари. Когда ее не стало

Крамм Марианна

Могилу Мари я увидел сразу. На всех относительно свежих захоронениях стояли кресты, и только у нее был просто высокий столбик с табличкой. Ну, о ее отношениях с религией знали все, потому поставить даже временный крест не решились.

Было очень странно смотреть на холм земли и знать, что там, внизу, – она. Вернее, то, что от нее осталось. В моей жизни это была не первая могила, я успел похоронить бабушку и обоих родителей, но почему-то именно тут, у Мари, меня охватило ощущение пустоты и какой-то надрывной тоски, словно пришло осознание – всё, больше ничего никогда не будет.

И еще в тот раз я подумал, что же должен испытывать Олег, приезжая сюда, если мне так плохо? Каково же должно

быть ему?

Поддавшись внезапному порыву, я, вернувшись, сразу пошел к Олегу. Он, конечно, меня не ждал, но дверь открыл.

– Сто лет тебя не видел, – я вошел в квартиру и сразу уловил запах кальянного дыма. – Куришь?

– Да. Будешь? – хмуро спросил он.

– Не откажусь.

– Ну, идем тогда.

Чуть прихрамывая, он двинулся в кухню, я пошел следом. Кальян стоял на барной стойке, заменявшей моему другу стол. Я сразу направился в угол между стойкой и окном, сел на высокий табурет и вдруг вспомнил, что именно здесь любила сидеть Мари. В этой квартире все напоминало о ней, хотя толком она здесь и не жила, разве что последние несколько месяцев.

– Ну, съездил? – спросил Олег, перезаряжая кальян.

– Да. Ужасное ощущение, – я даже плечами передернул, чтобы разогнать забегавшие по телу мурашки.

– Вот и не мотайся туда часто. Дай ей хоть там лежать спокойно.

Я удивленно уставился на друга:

– Ты это серьезно?

– Абсолютно. Денис… ну, не хочу снова одно и то же говорить. Просто сделай, как я прошу. Запретить не могу, потому прошу.

Я неопределенно кивнул, хотя, не скрою, мне было обидно слышать это. Но, наверное, Олег был прав – мне не стоило появляться на кладбище чаще, чем это принято. В конце концов, Мари ушла, не принадлежа мне – так имел ли я право нарушать ее покой своими визитами? Ну, и Олегу, понятное дело, это было бы неприятно.

– Где Новый год будешь праздновать? – спросил я, когда Олег уселся на табурет и устроил больную ногу на втором, вытянутым из-под стойки.

– Нигде. Лягу спать пораньше.

– Может, ко мне? Закажем что-нибудь, посидим?

– Какой тебе интерес сидеть со мной? Я не пью.

– Да не в алкоголе дело… Не хочу один оставаться, – вдруг признался я, беря из его руки протянутый мундштук. – Может, и тебе тоже не стоит?

– Ты же знаешь, что я всегда отмечаю Новый год один, если есть возможность.

– Ну, как хочешь…

Дневник Мари.

«Годы в институте оказались хоть и сложными, но очень счастливыми. У нас всё складывалось как-то легко, без напряжения, без ссор и скандалов – особенно после того, как началась Тема. Не было причин для этого.

Мы оба работали, а Денис еще и успел закончить массажные курсы, чтобы иметь возможность зарабатывать. Он собственноручно обустроил комнату в квартире Серёги, и теперь у нас было своё место для экшенов. Иногда, если вдруг экшн оказывался слишком интенсивным, или если просто не хотелось расставаться, мы засыпали там же, на кровати за балдахином, обнявшись и словно приклеившись друг к другу. Утром Денис всегда вставал раньше и варил кофе, приносил мне в постель и сидел в ногах, глядя, как я, еще не до конца проснувшись, пью его и закуриваю первую утреннюю сигарету. Кстати, длинные коричневые «More» с ментолом покупал мне тоже он, а позже я вдруг пристрастилась к сигарам, и на несколько лет они стали непременным атрибутом моей жизни. Правда, Денису это не нравилось.

Встречи в комнате Серёгиной квартиры стали неотъемлемой частью нашего существования, но мы умудрялись находить время и на какие-то прогулки,

и на вечеринки с однокурсниками, и на походы в театр – это вообще было отдельным видом развлечений, тут мы как-то удивительно совпали. Иногда Денис водил меня на выставки – любил рассматривать чужие работы, объяснял мне, что сам сделал бы по-другому. Словом, мы не зацикливались исключительно на «тематических» практиках, не ограничивали свою жизнь только постелью и экшенами. Нам было хорошо друг с другом и вне Темы, хоть раньше я думала, что всё будет иначе.

Денис не давал мне поводов для ревности – даже самых крошечных, он, казалось, никого вокруг не замечал ровно с тех пор, как мы начали встречаться всерьез. Это вызывало зависть среди однокурсниц, для которых красавчик Дэн всегда казался лакомым кусочком. А тут – я. Но я умела не обращать внимания на сплетни и разговоры за моей спиной, мне было важно мнение только одного человека обо мне. И это был Денис. А он меня любил, и для него я была лучшей.

Мне всегда нравилось предвкушение экшена, момент, когда еще ничего не началось, а идет только подготовка. Денис надевал белую рубашку, закатывал рукава до локтей, оставлял расстегнутыми три пуговицы сверху – этот процесс настраивал и его, и меня на предстоящее действие. Он раскладывал девайсы так, чтобы иметь возможность менять их мгновенно, не прерываясь надолго, он придирчиво оглядывал то, как готова я – всегда выдвигал требования по обуви, белью или, когда позже появились разные специальные костюмы, к тому, что я беру из шкафа – латексное платье, корсет, шорты. Он очень любил чулки, перчатки и туфли и, хотя главным фетишем всё равно оставалось белье, иной раз просил оставить только это.

Ему нравились мои руки в длинных, выше локтя, перчатках, закованные в тяжелые металлические наручники. Чулок с разными видами резинок у меня тоже было множество – с огромным трудом всё это доставалось через пятые руки или по случаю покупалось где-то на дальнем рынке. Ну, а в отделе обуви для стриптиза, открывшемся в подвальном помещении одного из магазинов, меня, кажется, узнавали и всё никак не могли разобраться, в каком из появившихся в изобилии стрип-клубов я работаю.

Но всё это покупалось с единственной целью – доставить удовольствие моему фетишисту-Верхнему, которого эти вещи заводили с пол-оборота. Я действительно в то время старалась, чтобы он получал от меня всё, что хочет, потому что это было не так уж сложно, а видеть восторг в глазах Дениса нравилось мне почти так же сильно, как принимать удары плетью, например.

Если честно, то и ваниль с ним оказалась не так уж плоха, даже наоборот – люби я эту самую ваниль. Но мне уже было понятно, что обычные отношения это не моё, мне как раз отлично подошла Тема, в которой я чувствовала себя органично. Если бы еще не характер…

Так случилось, что по характеру я была, скорее, Верхняя, и потому частенько нарушала какие-то правила, которых в силу, опять же, склада натуры, принять не могла. Со мной невозможно было обращаться как с нижней в полном смысле этого понятия, я многих вещей просто не допускала. Но, может, чистый мазохизм тоже не так уж плох – для тех, кто в этом разбирается?

Денис хорошо владел разными видами девайсов, умел много разных штук – мне хватало, но ему самому хотелось еще и в голову ко мне залезть, а вот этого я не позволяла никому, и даже Тема ничего не изменила. А он уже хотел иметь власть не только над моим телом, но и над чем-то еще. И это изменило в наших отношениях всё.