Твоя
Шрифт:
Он вошел в спальню, стараясь не шуметь. На его подушке лежала еще одна записка, еще одно «разбуди меня», шоколадная конфета и видеокассета. «Психо». Эрнесто опустился на кровать очень тихо. Он долго выбирал место, куда можно улечься, не слишком заметно продавливая постель. Повернулся к двери. Подождал. Потом закрыл и открыл глаза. Подумал было, что ему удалось вернуться незамеченным. Но он ошибался.
— Эрни, ты спишь? — спросила Инес.
17
Выборка фраз и абзацев, выделенных зеленым цветом в ксерокопии статьи из мексиканского журнала по судебной медицине. Название указанной статьи «Проблема трупного окоченения при проведении осмотра тела и другие вопросы». В данном случае нет заметок, не поддающихся расшифровке, только подчеркнутые абзацы, что указано в скобках.
Температура тела трупа падает в течение двенадцати часов после смерти, каждый час уменьшаясь на один градус.
В течение следующих двенадцати часов температура продолжает снижаться, но уже в два раза медленнее. Разумеется, если тело было погружено в воду, охлаждение трупа происходит значительно быстрее. (Абзац подчеркнут.)
Показатели, связанные с остыванием тела, такие, как rigor mortis или livor mortis [2] свидетельствуют
Rigor mortis, или типичное трупное окоченение, является следствием химического процесса. Реакция внутренней среды тела изменяется с кислой на щелочную, и мышцы натягиваются. Этот процесс начинается с век, охватывает лицо, затем туловище и, наконец, ноги.
По окончании цикла rigor mortis безжизненное тело по твердости напоминает дерево (подчеркнуто слово «дерево»). Но труп не пребывает все время в этом состоянии. Спустя двенадцать часов после завершения процесса rigor mortis происходит процесс окисления, и труп начинает размягчаться. Последовательность цикла та же самая: сначала расслабляются мышцы век, затем лицо, туловище и в последнюю очередь ноги.
Процесс livor mortis происходит раньше, и наблюдение за его ходом позволяет определить время смерти. В момент остановки сердца и как следствие циркуляции крови под воздействием силы тяжести красные кровяные тельца оседают в тех частях тела, где их застала смерть. Поэтому приблизительно через два часа после того, как произошла смерть, цвет накапливается только в тех частях тела, где за счет скопления красных кровяных телец произошел разрыв сосудов и кровоизлияние в ткани. Если смерть произошла от отравления, то цвет более насыщенный. В случае отравления цианидом тело будет иметь розоватый цвет. При отравлении угарным газом внутренние части тела будут ярко-красного цвета.
Разумеется, если труп обнаружен гораздо позднее, то все может измениться. В таком случае состояние тела зависит от условий того места, в котором оно находилось все это время. (Абзац подчеркнут.)
Если труп находится в сухом и теплом месте, то его ткани не разлагаются, а только высыхают. Так происходит, когда тело прячут под полом или внутри шкафа. Если в таких местах происходит нормальная циркуляция воздуха, то процесс высыхания тела протекает достаточно быстро. Тело сильно уменьшается в размерах, происходит мумификация, но черты лица человека остаются достаточно четкими даже спустя несколько лет.
Если тело находится на открытом воздухе или зарыто в землю не очень глубоко, происходит процесс разложения. В условиях повышенного тепла и влажности размножаются бактерии. Наоборот, в глубоких могилах недостаток свежего воздуха приводит к тому, что бактерии не распространяются и процесс разложения протекает значительно медленнее.
Трупы молодых людей или лиц с излишним весом разлагаются быстрее, так как в их телах присутствует жир.
Но что происходит с трупом, погруженным в воду? (Абзац подчеркнут.)
После того как труп был обнаружен в воде, вне зависимости от обстоятельств, первое, что определяют судебные медики, это утонула ли жертва или умерла от переохлаждения, оказавшись в холодной воде, или она была мертва до того, как упала или была погружена в воду. В случае, если смерть произошла в результате утопления, легкие будут наполнены водой, во всех остальных случаях — нет.
Но в любом случае процесс разложения, упомянутый несколькими абзацами выше, если тело погружено в воду, сходен и вместе с тем отличается от процесса разложения, происходящего на воздухе или под землей. Нужно учитывать несколько факторов. Во-первых, происходит очень сильное охлаждение, тело остывает за несколько часов. Бледность post mortem [3] возникает не так, как в обычных условиях: поверхность тела трупа становится невероятно бледной, возникает так называемый эффект «гусиной кожи» — волоски на теле приподнимаются. В свою очередь, rigor mortis начинается гораздо позже, а может и не произойти. Тело может находиться в воде до девяноста шести часов без каких-либо признаков rigor mortis.
Через шесть или семь дней после того, как тело было погружено в воду, начинается еще один химический процесс, в результате чего брюшная полость трупа наполняется газами. Благодаря этому труп становится легче воды, вследствие чего тело всплывает на поверхность. (Абзац подчеркнут.)
Не считая случаев, когда водоросли или что-то еще удерживает тело в толще воды, в таком случае труп может остаться там навсегда. (Абзац подчеркнут.)
2
Трупное окоченение; трупные пятна (лат.).
3
Изменения, развивающиеся в органах и тканях после смерти (лат.).
18
— Ты какая-то странная, дочурка.
— Все хорошо, папа. Мне пора садиться в автобус, он сейчас отходит.
— Береги себя, Лали. Одевайся тепло и кушай как следует.
— …
— Мама будет молиться за вас, чтобы все было хорошо.
— С каких это пор ты стала молиться?
— …
— Если возникнет какая-то проблема, сразу же позвони нам. Домой или мне на работу, куда хочешь.
— О'кей, пока.
— Подожди, ты меня не поцелуешь, дочка?
— …
— Пока, мама тебя любит, да?
— Береги себя, пожалуйста, доченька. И будь благоразумной.
— Что ты подразумеваешь под «быть благоразумной», папа?
— Веди себя хорошо…
— Тебя я не спрашиваю.
— Ничего, дочка, ну, не делай глупостей, не рискуй понапрасну, не знаю, не знаю, что я хотел сказать.
— Тогда в следующий раз ничего и не говори.
— …
— …
— Еще один разочек поцелуешь папу, да?
— …
— Пока, Лали.
— Пока, любовь моя.
— …
— …
— …
— Боже мой, какая она вредная!
— Она нервничает, Инес, в этом все дело.
— Она вредина. Не знаю, как я смогла это вынести.
— Я тебя прошу, помаши и сделай приятное лицо, она на нас смотрит.
— Пока, дорогая, пусть все будет прекрасно!
— Пока, дочка, береги себя!
~
19
Дела наши обстояли довольно хорошо. Тело Твоей до сих пор не нашли, и это облегчало ситуацию. Нет трупа, нет и смерти. Нет ни убийства, ни убийцы. Даже несчастного случая нет. Есть лишь сомнения и всякие абсурдные предположения насчет исчезновения Алисии, которые мы с Эрнесто не раз повторяли остальным, будто сами к этому делу никакого отношения не имеем. Притворялись почти двадцать четыре часа в сутки. Перед посторонними мы не
4
Думай по-английски! (англ.)
У полиции не было ничего конкретного. Прошло почти полгода со времени несчастного случая, а у них до сих пор нет ни подозреваемых, ни следов, ни улик. Ничего. Они уже давно перестали задавать Эрнесто всякие вопросы. Если кто и помнил про исчезновение Алисии, так это ее родители: во всяком случае они до сих пор появлялись иногда в какой-нибудь телепрограмме с одной лишь целью — напомнить о своей дочери.
Все так бы и продолжалось дальше, но однажды Эрнесто пришел и сказал мне: «Инес, думаю, нам стоит снова начать жить так, будто никакого несчастного случая не было». Я не поняла, что он имеет в виду, но согласилась. Решила, что он предлагает мне начать все сначала. У нас опять будет нормальная семья со своими проблемами — у кого их нет, — но нормальная. Мысль мне очень понравилась. Я даже прослезилась. Лишь намного позже я поняла, что именно после этих слов наша история повернула совсем в другую сторону. Если бы я рассказала об этом маме, уверена, она бы все сразу поняла. Уловила бы, откуда ветер дует. Мама всегда чувствует такие вещи. На мой взгляд, иногда она сгущает краски, но интуиции у нее не отнять. Она не очень любезна, все обдумывает, никогда никому не доверяет. У меня в жизни не было таких разочарований, как у моей мамы. Горе ее закалило, позволило приобрести новый опыт, многому научило. Но когда Эрнесто предложил мне, чтобы все снова стало так, как раньше, я была очень довольна. Всегда нужно смотреть вперед. Невозможно же всю жизнь бить себя в грудь, восклицая: «Моя вина, моя вина, моя великая вина». [5] Да, конечно, мы пережили очень тяжелые события, никому такого не пожелаю. Но что уж тут поделаешь. Во всех религиях прощают кающихся грешников. И мы раскаялись. Действительно раскаялись. А если Бог простил, что тут остается человеку?
5
Слова из католической покаянной молитвы («…mеа culpa, mеа culpa, mеа maxima culpa»).
Через неделю Эрнесто должен был ехать в командировку в Бразилию.
— Сколько дней ты там пробудешь, Эрни?
— Конгресс состоится в четверг и пятницу, но на понедельник у меня назначены две встречи, так что я останусь там на выходные.
— Надо же — ехать именно в Бразилию! Ты же терпеть не можешь жару!
— Это моя работа, Инес.
За день до поездки я собрала ему чемодан. Маленький чемоданчик и сумку. Когда мой муж уезжает, вещи всегда собираю я. Два костюма, пять комплектов белья, две пары брюк в спортивном стиле, двое плавок на случай, если у него будет свободное время, три футболки, три рубашки, два галстука, нет, лучше три, чтобы сочетались с рубашками, две пары ботинок — к костюму и спортивные, пара сандалий, два брючных ремня, четыре пары носков. В сумку я положила те вещи, что должны быть у Эрнесто под рукой: витамины с энергетическим эффектом, бритвенный станок, крем для бритья, зубную щетку, пасту, зубную нить. Эрнесто жить не может без своей зубной нити, дезодоранта и фотографии нашей маленькой семьи. Фото я добавила по собственной инициативе. Мне не хотелось ничего упустить, иначе потом Эрнесто просто изведет меня упреками.
Вечером я приготовила ему особенный ужин. Ягненок с перцем и картофель в сливках. То, что Эрнесто больше всего любит. Зажгла свечи, достала хорошее вино, включила цветочный ароматизатор, запах которого, как мне сказали, пробуждает животные инстинкты. Я хотела, чтобы мы попрощались как следует, со всеми положенными церемониями. Зашла в магазин и купила себе кружевной пеньюар. Сколько лет я такого не надевала! Мне хотелось, чтобы Лали ушла спать пораньше. Чтобы Эрнесто не тратил свое внимание на нее и вообще ни на кого и ни на что. Но избавиться от нее было нелегко. Думаю, она сидела тут исключительно потому, что понимала: я хочу, чтобы она ушла. Хоть бы сказала что-нибудь. Смотрела на меня так, будто я в чем-то виновата. Подросткам нравится мучить своих родителей. Считают, что они отплачивают нам за то, что мы им сделали. А что мы им такого сделали? Все они такие — неблагодарные, злобные, упрямые. Скажешь им что-нибудь, так они тут же поступят наоборот. А это был не самый подходящий вечер для того, чтобы за нами подсматривала своенравная девчонка. Так что я начала разговор, выбрав одну из тех тем, которые она не выносит. А их много. Например, я могла бы поговорить с ней о беспорядке в ее комнате или начать критиковать одну из ее подруг за легкомысленное поведение. Но я решила действовать наверняка и затронула тему, которую Лали терпеть не могла: я заговорила о еде. Сказала, что она очень сильно поправилась, что, как я заметила, она в последнее время слишком много ест, а ведь она не похожа на меня, это я могу есть что угодно и не поправляюсь, а она, если и дальше будет продолжать в том же духе, скоро станет похожа на мяч, а в наше время парни не любят толстух. Показала ей диету, которую подчеркнула специально для нее в журнале. Сработало. Она запустила журналом мне в голову, проорала: «Ну что ты за скотина!» — и заперлась в своей комнате, чтобы поплакать.
Эрнесто приехал без пятнадцати одиннадцать. К тому времени ароматизатор выдохся и вокруг пахло не цветами, а жженым сахаром. Эрнесто едва попробовал картошку. «Я работал допоздна и перекусил в офисе». Я пожаловалась, что он меня об этом не предупредил.
— Да, не предупредил, — ответил он.
Мы поднялись в спальню. Когда я вышла из ванной в кружевном пеньюаре, он уже выключил свет. Я снова зажгла лампу, но он даже не открыл глаза. Я погасила свет. Обхватила ступнями его ногу. Он ее сразу же убрал. «Должно быть, у меня холодные ноги», — подумала я. Решила действовать более прямолинейно:
— Эрни, хочешь?
Эрнесто включил свет, взял папку, лежавшую на его прикроватном столике, открыл и стал читать.
— Инес, я очень нервничаю из-за этой поездки. Мне придется выступать на конгрессе, и я никак не могу выбросить это из головы. Лучше дай мне почитать доклад, так я буду спать спокойнее.
Каждый успокаивается как может.
— Хорошо, Эрнесто, отдыхай, — ответила я и завернулась поудобнее в простыни.
На следующее утро я предложила подвезти его в аэропорт.
— С работы за мной пришлют автомобиль с шофером, — ответил он.