Ты будешь моей
Шрифт:
— Изголодалась по мне? Не хватило ночью, да? — нашептываю на ухо, усмехаюсь, когда вместо плитки она расцарапывает мое предплечье. — Еще бы, блядь. Мне тоже нихуя не хватило тебя. Неделю из кровати не выпущу.
— А меня…спросить…ты…не…
— Не забыл и не хочу, — за мочку кусаю. — А вот на коленях тебя хочу перед собой. Голую, такую развратную. Прямо сейчас, радость. Моя послушная девочка.
Разворачиваю Агату лицом к себе, впиваюсь в губы. Трахаю языком ее горячий ротик, представляя, как совсем
Она опускается на колени сама. Обхватывает ладошкой член и смотрит на меня.
Капли от бьющего сверху душа стекают по упругой груди, прямо по животику, спускаясь к развилке между бедер.
Ее глаза будто в душу забираются, отсекают мои тормоза нахрен.
Когда кончик языка прикасается к головке, бью кулаком в стену перед собой, чтобы хоть немного отвлечься и не вбиться со всего размаху в ее горло. Агата пугается и тут же пытается отстраниться, но я тут же надавливаю ей на затылок.
Не-ет, малышка, поздно заднюю давать.
Подталкиваю ее открыть ротик, толкаюсь глубже. Дышу как после марафона, чтобы сразу не съехать в грубость.
Агата постепенно привыкает. Обхватывает ствол губами плотнее, ласкает язычком и руками, продолжая смотреть мне в глаза.
— Хорошая девочка, — поглаживаю ее по щеке костяшками, она что-то урчит в ответ, и эти вибрации отдают мне во все тело.
Жмурится как кошка довольная, которую за ухом почесали.
— Возьми глубже.
Я сам глаза закрываю, уперевшись в стену кулаками, когда Агата старательно насаживается на член ртом. Одной рукой царапает мне бедро, вторая все еще сжимает основание, когда ствол сантиметр за сантиметром исчезает между ее губ.
Глаза влажные от слез, но все равно не сдается. Облизывает, посасывает, снова вбирает глубоко.
И смотрит, блядь.
Внутрь забирается, оплетая там канатами все.
Я тоже смотрю. Безотрывно. Наблюдаю, как она с особым желанием скользит губами по всей длине до головки, как языком собирает смазку. Точно сожгли бы ведьму. Нельзя же так, через член в душу забираться.
— Сюда иди.
Подтягиваю ее за плечи к себе. Удерживаю на месте, нападая с животными поцелуями-укусами на неприкрытую грудь. Щелкаю по соскам, сдавливаю зубы на них по очереди.
— Пожалуйста… — хрипит, закинув на меня ножку.
Агата снова оказывается лицом к стене. Сама податливо прогибается, предлагает себя, пока я самыми кончиками пальцев скольжу по влажной спине. Собираю капли воды, очерчиваю позвоночник.
Накрываю ее ладонь, которую она прижала рядом с лицом, своей, пальцы ложатся точно между ее фалангами. Кольца звенят от первого соприкосновения.
Толкаюсь в нее одним резким движением. Вхожу на полную, замираю, когда Агата начинает скулить.
Проталкиваю руку между ее подрагивающим животом и стеной, нахожу клитор и оглаживаю по кругу.
Я знал, что ей хватит пары движений. В доказательство Агата зажимает меня как будто тисками. Сокращается внутри, дрожит всем телом и стонет, блядь, так охуительно, что у меня яйца сводит.
Даю ей передохнуть, минуту или около того, водя ладонями по ее телу, обхватываю мою ведьму за бедра и срываюсь.
Беру ее. Трахаю. Присваиваю.
Частыми резкими толчками. Глубокими. Жесткими. Вместе с движениями пальцев на распухшем от оргазма и ласк клиторе.
Зарываюсь лицом в тонкую шейку, прихватываю зубами. Зализываю каждый укус, кайфую от ее громких стонов и повизгиваний, когда сжимаю соски до сладкой боли, выкручивая и пощипывая их.
Агата цепляется за мою руку, когда я перехватываю ее поперек груди. Всхлипывает, пытаясь найти мои губы.
Мы сталкиваемся зубами и оба шипим. Я выбиваю из своей, блядь, жены новые всхлипы, кусая в поцелуе за нижнюю губу. Позволяю ей разрывать коготками руку, обхватываю Агату за горло и впечатываю затылком в свое плечо, чтобы она вообще двигаться не могла.
— Моя вся. Безумие мелкое и вредное, кошка дикая, — языком обвожу место за ушком.
Я чувствую, как она становится какой-то просто нереально узкой внутри. От каждого нового спазма член едва не взрывается.
Сдавливаю крепко бедра, оставляю следы пальцами, натягивая на себя влажное, покрытое капельками тело. Растираю влагу по промежности, выскальзываю членом, чтобы головкой потереться о клитор.
Агата вскрикивает как от удара током. Взвивается вся, закусывает ребро ладони.
— Хочешь, радость моя? Еще раз кончить?
— Хочу-у-у… — стонет, потому что я в очередной раз без предупреждения врываюсь внутрь.
Пара толчков, мои пальцы между стройных ножек, и Агата пищит, сдавливая до боли мой член.
Она тяжело дышит, прижавшись лбом к холодной плитке на стене, а я нагло пользуюсь моментом.
Наваливаюсь на нее посильнее, выскальзываю и приставляю головку немного повыше. Смазки так много, что никакая дополнительная не нужна.
— Что ты?.. Что… Ян… — задыхается, протестует. Руки назад заводит и пытается меня отпихнуть.
— Тише, тш-ш. Расслабься, малыш, я быстро и осторожно. Хочу в тебя.
Агата затихает. Дышит только часто очень. Сложила руки перед собой, уткнулась в них лбом. Напряжена до предела.
— Так не пойдет, — я снова дотрагиваюсь до клитора. — Не бойся, прелесть.
Не вхожу, просто трусь о ее попку, пока окаменевшие мышцы в теле Агаты не расслабляются.
— Впусти меня, — вожу губами по шее, глажу пальцами между ног и надавливаю на тугое колечко. — Долго мучить не буду.
Хнычет, но позволяет двинуться дальше. Моя ладонь вся в ее смазке.