Ты будешь моей
Шрифт:
— Все нормально, — вскользь отвечает Ян, таки добравшись до моей голой коленки.
— А если честно?
— Так я вроде не на исповеди, — хмыкает, уводя разговор в многозначительное молчание.
Мол, молчи, женщина, нечего тебе лезть в мужские дела. Бесит, если честно.
— Ты меня уже уволил задним числом? — крышечка на котелке начинает звенеть от кипения внутри. Еще немного и отскочит кое-кому прямо в голову.
— С чего бы мне это делать?
— У твоего знакомого отлично получается всем рулить. Зачем
Вот зачем я это все начинаю? Создается ощущение, что я не могу принять наши с Яном отношения, в которых нет ссор и истерик. Причем я ни за что не могу сказать, что мне скучно. Просто бурлит внутри и прорывается временами наружу. Вот как сейчас.
Глава 22
— Слышал, что ты женился. Поздравляю. Отец рад? — рядом с Яном стоит какой-то мужчина лет сорока.
Я же топчусь на месте чуть в стороне и метаю в Кострова молнии взглядом. А все потому что в машине он проигнорировал мой комментарий о работе в клубе, щелкнув меня по кончику носа и дерзко ухмыльнувшись уголком рта. Ушел от ответа. И от скандала, наверное.
— Поздравил, — уклончиво говорит он, не добавляя, что после «поздравляю» шло не слишком приятное «гаденыш». Я слышала этот крик в трубке во время их разговора.
— Наследником еще не обзавелся?
Ян хмурится, меня тоже передергивает от этого вопроса. Не улеглось еще. Да и после недавних воспоминаний вряд ли в ближайшее время я не буду так остро реагировать на эти темы.
— До тридцати не планирую. Станислав Федорович, я еще отца не поздравил с открытием, — с нажимом произносит Ян.
— Не задерживаю. Передавай отцу привет от меня, я чуть позже лично присоединюсь ко всем пожеланиям.
Вечер поражает своим размахом. Здесь столько людей, что я начинаю сомневаться, знает ли Костров-старший хотя бы треть от общего количества.
— Детка, мне кажется, или ты волнуешься перед встречей с моим папенькой? — Ян собственнически обнимает меня и притягивает к себе, слишком быстро, чтобы я успела выставить ладони вперед.
Поэтому мне остается только сжимать пальцами ткань на его плечах и возмущенно сопеть в знак протеста.
— Да ты вся трясешься, как заяц перед волком, — его улыбка становится шире. — Зайчонок, тебя даже перед загсом так не мотыляло, в чем проблема?
— А ты не боишься? Думаешь, твой отец после всего так просто отойдет в сторону? По-моему, ты его еще больше разозлил своим поведением, весь наш брак был дурацкой затеей…
— Тихо, — он наклоняется, чтобы зацепить зубами мою нижнюю губу и ощутимо сжать ее. Предупреждая. — Если из твоего рта во второй раз вылетит что-то подобное, все здесь увидят твой голый зад, который я не постесняюсь отшлепать при свидетелях.
— Ты можешь быть серьезным хотя бы сейчас? — насупливаюсь.
— Не-а. Мне, может, тоже страшно представлять тебя своей женой родителям. Ляпнешь
— Я куплю печать с надписью «дурак» и буду шлепать тебе ее на лоб при каждом удобном случае.
Но вместо этого шлепок прилетает мне. Ладно хоть Ян развернул нас так, что я оказалась спиной к стене, и практически никто не увидел моего позора.
Я надулась, как рыба-шарик, и теперь уже сама прикусила губу, объявив своему мужу молчаливую забастовку в качестве наказания.
— Провоцируешь, золотце, — его пальцы скользят по спине, это как водить оголенным проводом по голой коже, настолько остро я все чувствую сейчас. — Давай найдем моего папашу, уладим, наконец, все гребаные вопросы и поедем домой, где я смогу снять с тебя это платье, потому что у меня руки чешутся сделать это, а самоконтроль рядом с тобой работает крайне отстойно.
— А если я не хочу? — срываюсь со своего молчания, потому что Ян очень чувственно обхватывает шею сзади, скользнув под волосы.
— А если не врать?
Крыть мне нечем. Я не знаю, когда это закончится. Когда мое тело перестанет воспламеняться рядом с ним, а здравый смысл выйдет из спячки. Пока что этот засранец храпит внутри меня, не подавая никаких признаков жизни.
— Агат, я рядом и не собираюсь давать тебя в обиду, — пальцы перемещаются на мой подбородок, Ян мягко вынуждает меня запрокинуть голову. — Расслабься, ладно? Мы сразу уйдем, если все станет слишком хреново.
— Ты не должен, знаешь? — ляпаю, особо не задумываюсь. — У нас сделка. За те деньги, что ты мне дал… В общем, ты не обязан так беспокоиться о моих чувствах.
— Глупая такая. И не скажешь, что старше меня.
— Ян…
— Цыц, старушка. О пенсии своей лучше переживай, тебе туда ближе. И взглядом прекращай меня убивать, упаду замертво, придется тебе самой отбиваться от моего бати. Вот тут уже можно будет бояться.
Минуя всех людей, которые так и норовят завязать разговор, мы с Яном все-таки добираемся до виновника торжества. Его отец стоит спиной к нам, мужчина ни капли не уступает Яну в росте, только в комплекции есть отличия.
Мой муж все-таки уделяет много времени своей форме, это заметно по пиджаку, который натягивается на его мышцах от каждого резкого движения.
— Как зовут твоего отца? — шепчу Яну на ухо.
— Леонид Вадимович. Маму, кстати, Анна Андреевна, но с ней вы уже виделись.
Я уверена, что в этот момент Ян прикусывает язык, вспомнив обстоятельства нашего с ней знакомства.
Теперь все улеглось, я больше не злюсь на Кострова за тот поступок. У него ведь действительно не было другого выхода, потому что на словах в то время я ни за что ему бы не поверила. А так он всего лишь раскрыл мне глаза на Володю, который за моей спиной намеревался сделать предложение другой женщине.