Ты будешь моей
Шрифт:
— Какие симптомы? — спросила она, тщательно вытирая руки о висящее над раковиной полотенце.
Всхлипнув, Мэгги утерла нос рукой.
— Вчера была небольшая температура, но я не придала этому значения. Думала, скоро начнут резаться зубки, вот и все. Сегодня вечером, когда я кормила малышку из бутылочки, я почувствовала, что лоб у нее горячий. Потом, в одиннадцать часов, она начала сильно плакать. — Слезы хлынули по ее щекам. — Мы пытались сделать все возможное, чтобы успокоить ее, но ничего не помогло. И тогда мы обнаружили,
Не в силах продолжать, Мэгги припала к груди Эйса и зарыдала.
Обняв свою жену, Эйс продолжил за нее:
— А после мы увидели на тельце малышки какую-то сыпь. — Он указал на красные пятнышки на плечике ребенка.
Элизабет надела очки и склонилась над девочкой. Вудроу и Эйс затаили дыхание. Мэгги прижала руку ко рту.
— Ей делали прививки? — спросила Элизабет.
— Последний раз — три недели назад, — ответила Мэгги.
— Был ли заложен нос?
— Немного, — призналась Мэгги. — Она покашливала. Мне показалось, я слышала хрипы в ее груди, по объяснила это тем, что она накануне сильно плакала.
Кивнув, Элизабет взяла ребенка на руки.
— Вы можете показать ее вашему доктору, но я думаю, у нее краснуха. Вам знакомо это заболевание?
Широко открыв глаза, Мэгги кивнула.
— Д-да. Я даже не подумала об этом, хотя и училась на няню. Я ужасная мать, — она заплакала.
Вудроу видел, как напряглась Элизабет при слове «мать». Она стала укачивать малышку на руках, и Вудроу увидел, как у нее задрожал подбородок. Тогда он быстро отобрал у нее ребенка.
— Иди сюда, маленький чертенок, — сказал он, шутливо утыкаясь носом в живот девочки. — Зачем ты устроила нам такой переполох?
Взяв себя в руки, Элизабет отступила назад.
– У вас есть детское жаропонижающее? — спросила она, в один момент снова став компетентным специалистом.
— Д-да, есть, — ответила Мэгги.
— Дайте ей, затем немного сока. Возможно, появится еще сыпь, но краснуха — это вирус, не вызывающий у детей серьезных осложнений. Через несколько дней она пойдет на поправку. — Элизабет повернулась к Вудроу. — Я думаю, Мэгги и Эйс измучились от переживаний, им надо поспать.
Элизабет, отвернувшись к окну, молчала всю обратную дорогу. Когда Вудроу остановил машину возле дома, она открыла дверь и спрыгнула на землю. Он тоже вышел из машины и, обогнув капот, остановил Элизабет за руку.
— С тобой все в порядке, док? — Когда она, опустив голову, попыталась высвободить свою руку, он не позволил. — Ты все сделала правильно, док.
– Он заметил слезы на ее глазах. — Я знаю, как это больно — узнавать черты своей сестры на лице этой малышки.
Прижав пальцы ко рту, Элизабет кивнула, проглотив слезы.
— Это несправедливо! Рене должна быть здесь и сама заботиться о своей дочери. Понимаешь, не Мэгги должна это делать!
Вудроу было невыносимо смотреть на ее страдания. Он обнял ее и прижал к себе.
— Я понимаю, ты хочешь сама пройти через эту боль, но, черт возьми, я сделаю все, чтобы ее облегчить.
Она прижалась щекой к его груди. Он просто обнимал ее, и все, но именно это ей и было нужно. Он хотел бы обнимать ее так всю ночь. Ему казалось, она видела слишком мало ласки в своей жизни.
Над ними мерцали звезды.
Вудроу почувствовал, как тело Элизабет расслабилось. Он потерся своим подбородком о ее голову.
— Ты устала. Пойдем домой, ляжешь в кровать.
Она крепче обняла его за шею.
— Нет, пожалуйста, нет! Я не смогу уснуть.
Вудроу понял по дрожи в ее голосе, что она боится кошмаров. Нагнувшись, он поднял ее на руки.
– Ну, по крайней мере, я дам твоим ножкам отдохнуть.
Он отнес ее к раскидистым деревьям, к которым был привязан гамак. Бережно посадив ее в гамак, он устроился рядом с ней и, обняв за плечи, спросил:
— Лучше?
Элизабет прижалась к Вудроу, положив руку ему на грудь.
— Гораздо.
Вдалеке замычала корова, где-то над головой, сквозь шелест ветвей, заухала сова. Он всегда наслаждался звуками ночи. Убаюканный покачиванием гамака, он закрыл глаза.
— Вудроу? — нерешительно произнесла она.
– Да?
Он почувствовал, как пальцы ее нервно теребят пуговицу на его рубашке.
Вздохнув, она приподнялась на локте.
– Я понимаю, это не мое дело, но можно тебя спросить: ты был когда-нибудь женат?
Ее вопрос показался Вудроу весьма неожиданным. Он нахмурился и честно ответил:
– Нет. А почему ты спрашиваешь?
– Сама не знаю. Мне это кажется странным. Ты такой добрый и внимательный, такой заботливый!
Вудроу рассмеялся.
— Госпожа, вы говорите о каком-то другом мужчине.
Элизабет легко ударила его рукой по груди.
— Нет, именно о тебе.
— Ну, если ты так считаешь, то держи свое мнение при себе, иначе испортишь мою репутацию.
Она взглянула на него.
— Какую репутацию?
— Самого противного и самого вздорного типа в штате.
— Не может быть!
Хохотнув, Вудроу взъерошил волосы Элизабет.
— Ты задала мне вопрос, а теперь вопрос задам я. Ты была замужем?
Она откинулась на спину и стала смотреть на небо.
— Нет. Но я была обручена.
Ом нахмурился, вспомнив о том, что она ему уже рассказывала.
— И что случилось?
— Я вернула ему кольцо, которое он подарил мне в знак помолвки.
— У тебя были основания?
— Он не хотел, чтобы я ехала сюда. Он хотел, чтобы я поехала вместе с ним в Европу, как мы и планировали.
Вудроу понял: это случилось несколько дней назад.
Испытывает ли она еще какие-то чувства к этому парню?
Он не знал, зачем ему надо было это выяснять, но вопрос жег его изнутри.