Ты будешь мой
Шрифт:
Меня трясёт, и Истинное Имя фэйри дрожит на языке. Одно слово, один короткий приказ – и он умрёт. Он убил мою маму. Он разрушил всё, к чему я привыкла, всё, что я любила. Я его спасла, а он меня «отблагодарил». Ненависть – я же понимала, что он нас ненавидит, всех нас, он этого не скрывал, а мне в голову не пришло, что он примется убивать. За что? Мама ему что сделала? Решил забрать с собой побольше дугэльцев? Меня не тронул – какой-нибудь гленский обычай не позволил? Другим мстить будет, да? Обречённость – я же видела её ещё на арене. Не поняла, к чему она приведёт – и вот… Я виновата! Я его… и мама теперь…
Он убил маму! Убил-убил-убил! Пусть тоже… Сейчас… Я же могу отомстить! Он сам дал мне это оружие – одно лишь слово. Убил – пусть умрёт. Справедливо. Это же справедливо! Пусть умрёт.
Умр…
Фэйри ловит мой взгляд и, словно прочтя его, замирает. Если бы он только шагнул в мою сторону – даже просто шевельнулся – я бы сорвалась, я бы приказала ему умереть. Но он смотрит, и в его взгляде – понимание. И всё та же обречённость. Ни злобы, ни безумия, ни раскаяния. Обречённость и понимание.
Я не могу отвести от него глаз.
Снова грохочет гром. Закрытое мамой окно распахивается, дождь врывается в комнату, и я вздрагиваю. Но вместо того, чтобы выпалить приказ, оседаю на пол у тела мамы. Обнимаю себя руками, сжимаюсь и дрожу.
Я не смогу. Я не смогу убить – даже когда это так легко. Даже когда рядом мёртвая мама, и мне больно поднять взгляд и увидеть её. Больно и страшно.
Я слабая, я слишком слабая, я даже пару слов сказать не могу…
Фэйри подходит ко мне – на этот раз осторожно.
– Русалка. Послушай…
– Тварь неблагодарная. Ненавижу тебя!
– Подбери свой браслет.
Я ошеломлённо смотрю на него, и фэйри повторяет:
– Подбери свой браслет. Я не могу его коснуться – тогда вся дугэльская столица тотчас будет знать, что здесь произошло. Ты же этого не хочешь?
Меня бьёт дрожь, зуб на зуб не попадает. Я слепо шарю руками в наступившей после молнии темноте, пачкаясь в крови, вынимаю из маминых рук браслет. В голове бьётся одна мысль: «Надо позвать городскую стражу».
– Молодец, - в ровном голосе фэйри не слышно ни похвалы, ни вообще каких-либо чувств. – Теперь собери одежду. Еда уже готова. Возьми всё, что может тебе пригодиться, только не много. Мы уходим.
– Куда? – машинально интересуюсь я, бросая взгляд на рунный камень призыва. Мама специально приглашала колдуна из городской стражи – зачаровать все комнаты в доме, даже купальню. Чтобы в каждой был такой рунный камень призыва городской стражи. «Арин, а вдруг на тебя кто-нибудь нападёт, пока меня не будет дома?». Как в воду глядела. Только я этого «кто-нибудь» сама домой привела, дура!
– У нас есть выбор? Конечно, в Гленну, - отвечает фэйри, проходясь по комнате и открывая шкаф. – Тебе нельзя оставаться в Дугэле, тебя убьют, как только поймут, что случилось. Как только ты попадёшь к королеве.
Я тянусь к камню, но не успеваю – фэйри мгновенно оказывается рядом, отбрасывает мою руку, аккуратно не касаясь камня. И зажимает мне рот. Я кусаю и мычу, но он не обращает внимания. Даже на укусы, хотя я чувствую во рту сладковатый привкус его крови.
– Русалка! Приди в себя! Ты хочешь остаться заколдованной? Хочешь?!
Я мычу, и он отпускает мой рот. Но вместо того, чтобы приказать ему не мешать, выплёвываю:
– Что за бред ты несёшь?!
Фэйри бьёт меня по щеке.
– Приди, наконец, в себя! У нас нет времени! Собирайся – живо!
– Ты убил мою мать!
– рычу я, пытаясь отвесить ему оплеуху.
– Я убил твою тюремщицу и спас тебя, дура неблагодарная! Хочешь помереть без моря – извини, не могу тебе этого позволить! Я, видишь ли, поклялся! Тебя! Защищать!
Мы дерёмся – фэйри снова зажимает мой рот. Я кусаюсь, отбиваюсь, но гленец, конечно, сильнее. Мы не замечаем шум внизу – по крайней мере, я слышу его краем уха, но меня куда больше волнует залезший на меня фэйри, пытающийся одной рукой закрывать мне рот, а другой – удерживать мои запястья.
– Ну как знаешь, - рычит фэйри, подхватывая с пола один из моих учебников – катаясь, мы сшибли тумбочку.
Я снова кусаю и вижу, как фэйри размахивается. Сейчас оглушит меня и тоже убьёт. Или хуже…
Что хуже – не знаю, но произойти это не успевает. Глаза Сильвена закатывается, он падает, утыкаясь шеей мне в лицо. Я машинально – и удивлённо – замечаю на нём ошейник (вчера же лично сняла!), а потом фэйри отпихивают в сторону, и надо мной склоняется Марк.
Ещё никогда я не была так рада его видеть.
– Арин? Ты в порядке?
Бросаюсь ему на шею и только сейчас замечаю, что плачу. Марк обнимает меня, встаёт – и ставит на ноги. Я почти сразу падаю на кровать и смотрю, как Марк оглядывается, замечает маму. Очередная молния странно искажает его лицо – но то, что он делает потом, ещё страшнее. Марк наклоняется, спокойно выдёргивает из маминой шеи нож и идёт к фэйри.
В последний момент я кричу: «Не надо!»
Марк замирает, бросает на меня странный взгляд и изменившимся голосом говорит:
– Он напал на тебя.
Да…
– Нет, - выдыхаю я. Лучше всё объясню потом – и городской страже. Не Марку – я не хочу видеть, как он будет убивать беззащитного фэйри. Как те выпускники Академии на арене. – Это… недоразумение.
Брови Марка поднимаются, и я отвожу взгляд.
– Оставь его. Пожалуйста. Там… там, у тебя за спиной… позови стражу.
– Стражу? – повторяет Марк. Внимательно осматривает комнату, лежащего под ним фэйри. – Этот зверёк хотел похитить тебя? Увезти в Гленну?