Ты моя, Эмилия
Шрифт:
Боже, как же я хочу домой! В свой обычный, технический, безмагический мир, где подобные чудища существуют только в сказках. Чувствую еще чуть-чуть, и меня накроет истерикой. Я так долго держалась, не проронила ни разу и слезинки, во всем старалась искать позитив и не теряла присутствия духа, но это была последняя капля.
Еле-еле сдерживаю рвущийся из груди всхлип и отчаянно пытаюсь совладеть со страхом за жизнь Сени, - а вдруг ей эта зверюга повстречается или другая не менее страшная, опасениями, что нас найдут паладины, ужасом, от того, что могут пострадать Мари и Мади, жалостью к молодому парню, отдавшему свою жизнь, чтобы обезопасить город от лыкасов и больных лисмой зверей.
— Спасибо. Я все поняла, — киваю и сглатываю давящий комок в горле, надев на лицо маску невозмутимости. — А теперь извините меня, пожалуйста, ваша светлость. Вынуждена вас покинуть. Меня ждут дела.
Делаю книксен и ухожу обратно в аптеку. Нестерпимо хочется домой, даже если и не на Землю, то тут, в дом Мари и Мади. Обнять Есю, поцеловать. И поблагодарить высшие силы за то, что когда мы сюда попали, нам ничего подобного не встретилось.
В дверях сталкиваюсь с Сэмми, который прячет от меня покрасневшие глаза, и, не разбирая дороги, чуть пошатываясь, бредет куда-то по темной улице. Я уже хочу его окликнуть, беспокоясь за состояние парня, но меня останавливают Пит и Флин, которые тоже были в патруле.
– Не волнуйтесь, мисс Эми. Мы за ним присмотрим, - говорит Питер, и я вижу, как они вдвоем быстро догоняют Сэмюеля.
Проскальзываю в помещение аптеки, где остался из стражи только Саймон. Он о чем-то переговаривается с дядюшкой Мади, но до меня долетают лишь обрывки фраз, из которых почти ничего не понятно.
– Эми, ты можешь идти домой, - завидев меня, разрешает Амадеус. А мне еще нужно дождаться родителей Дженсена.
– Саймон, ты не мог бы попросить кого-нибудь из своих молодцов проводить Эмилию, а то что-то у меня не спокойно на душе.
Я удивленно застываю, не понимая, что мне может угрожать за надежными стенами города.
Стражник чешет задумчиво затылок, прикидывая кого бы ко мне приставить.
– Дядюшка, я и сама могу дойти, - чуть замявшись, тяну, не желая отвлекать гарнизон от основных заданий либо праведного отдыха.
Аптекарь хмурит брови, всем своим видом показывая, что лучше бы мне не перечить. Саймон тоже явно не поддерживает мою идею топать одной. Я растерянно гляжу на них обоих, не понимая в чем дело.
– Саймон, не надо никого, - голос за спиной заставляет меня вздрогнуть от неожиданности. И как герцог умудрился настолько бесшумно зайти?
– Я сам проведу мисс домой.
Удивленно хлопаю глазами и медленно оборачиваюсь, успевая заметить краем глаза вытянувшиеся лица дяди и Саймона.
Видимо весь «восторг» от подобной милости написан у меня на лице, но мой благодетель делает вид, что не понимает. У меня же душа трусливым зайцем прячется в пятки. Как там, у Грибоедова говорится - «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Неужто заподозрил что-то?
– Благодарю вас, ваша светлость, - говорю слегка осипшим от страха голосом.
– Но в этом нет нужды. Не стоит себя утруждать.
Герцог гневно сверкает глазами, но даже не удосуживается мне что-либо ответить, и переводит взгляд на дядю.
– Мастер Амадеус задержитесь после визита родителей Дженсена, я бы хотел еще поговорить с вами, после того как отведу вашу… хм… племянницу домой.
Дядюшка Мади послушно кивает, но обеспокоенным не выглядит, скорее сосредоточенным и деловым, и я тоже немного успокаиваюсь, хотя на душе все равно тревожно.
Мне не остается ничего другого, как смирится, накинуть плащ, со всеми попрощаться и двинутся в путь под покровительством самого брата короля.
Не знаю, о чем думает упрямый герцог, я же пытаюсь решить задачку под названием: «Что сильному мира сего нужно от простой аптекарши». Задачка крутится так и эдак, но решаться отказывается напрочь.
На улице тихо, не слышно привычных звуков, сопровождающих каждый вечер. Люди закрылись по домам, боясь высунуть даже нос за пределы родных стен. Память о недавней войне и ужасах, сопутствующих ей, еще слишком свежа.
Нас сопровождает звук наших собственных шагов, да стук герцогской трости по брусчатке. И еще… Еще тихий, едва слышный непонятный цокот. Он мне что-то отдаленно напоминает, но пока не могу понять что. От нечего делать, прислушиваюсь, полностью сосредоточившись на этом странном и необычном звуке, даже губу закусываю от напряжения, пытаясь вспомнить. Благо герцог просто идет рядом, не снисходя до разговоров с обычной простолюдинкой.
Мося, точно Мося. У подруги жил пес, похожий стук был, когда Светкин питомец топал по плитке на кухне. Легкий, легкий цок-цок.
Не вытерпев, оглядываюсь, но позади только освещенная фонарями булыжная мостовая.
– Что случилось?
– поднимает брови Дориан ан Риель, заметив мои телодвижения и тоже оглянувшись.
Качаю головой, отмахнувшись от своих подозрений, тем более цокот прекратился. Только лишь мурашки пробежали по коже, заставив меня поежится.
Мы снова продолжаем путь. Вдалеке уже показывается дом Мари и Мади, а идти остается не больше пяти минут, когда цокот вновь появляется. Только на сей раз он слышится сзади и немного сбоку.
Я больше не рискую вот так просто и открыто повернуться, как в прошлый раз, а наоборот старательно смотрю вперед, демонстрируя завидное внимание к дороге, искоса наблюдаю за тем, что делается сбоку. А когда уже вовсе отчаиваюсь, замечаю, как в темноте скользит черная тень, мазнув по мне острым взором желтых очей.
Вздрагиваю от неожиданности и, отскочив слегка в сторону, натыкаюсь на безмятежно идущего рядом герцога.
– Мисс Эмилия, - шипит он мне, схватив за талию. Поднимаю на него ничего не понимающий взгляд.
– Вы не могли бы слезть с моей ноги? Мне право, не очень удобно.