Ты не заставишь меня
Шрифт:
Он постоянно хочет.
И я тоже. Хочу.
Но мысли не дают мне покоя. Мысли о том, что я предательница.
Отец был жесток, непримирим, я боялась его и уважала. Я сбежать хотела. Но я любила его преданной любовью, любила за редкие минуты моей жизни, в которые он был не Русланом Ковалем, а моим… нет, не отцом, а папой.
И эти минуты были. Их по пальцам можно пересчитать, но Боже мой, я ведь ценю их, лелею, и когда мне плохо, бережно перебираю их в памяти.
Воспоминания простые. Как я сижу у папы на плечах, мы идем по парку, и я хнычу,
Как сейчас помню – розовую.
Простые воспоминания, но как же больно, что… что у меня не будет шанса наладить все с папой. Ни малейшего шанса, ведь папы больше нет. И именно Демьян тому виной.
И много чему еще.
— Алина, хватит, – бросил он.
— Что «хватит»?
— Страдать.
— Я не…
— Страдаешь, – перебил он. — Как маленькая обиженная девочка, вот только я не мальчик. Давно. И нихера не понимаю, что происходит? Давай начистоту. Ты будешь говорить мне, что не так. Словами, через рот, ясно? И мы будем все решать. Не играй в молчанку, не делай из меня пацана, который будет вокруг любимой девушки прыгать, и пытаться угадать, что у нее в голове.
Он раздражен. Немного взволнован. И его слова… так, стоп, что он сказал?
— Любимой? – хрипло переспросила я.
— Да, Алина, – мужчина прикоснулся к моей щеке, провел ласкающе, до боли нежно, — ты – моя любимая. Странно, что ты этого еще не поняла.
— Я думала… думала…
— Могу догадаться, что думала ты о чем-то не слишком умном. Трахаться можно с любой, ты для меня не манекен. Я тебя люблю.
Он произнес это просто, как нечто само собой разумеющееся.
А я… я еле сдержала рвущиеся с языка слова, что я тоже. Тоже люблю! Неправильной, одержимой, больной любовью – отражением его любви.
— Ты тоже полюбишь, – жестко произнес Демьян, встал из-за стола, нагнулся и поцеловал меня. — Я тебя заставлю.
Не заставишь… ты не заставишь меня, я разлюблю.
Морок пройдет, мне всего лишь нужно не только умом, а сердцем осознать то, что ты натворил. Убил. Марка, других, папу. Разрушил все. Мою жизнь разрушил, присвоил, меня поработил.
И лгал все время. Какая может быть любовь?!
И почему мне так хочется пойти следом, прижаться к мужской спине, руками под футболку скользнуть, и обнять? Крепко-крепко. В спину поцеловать, и стоять, греясь его силой.
Я справлюсь с собой, я должна!
Но я не справилась с собой. Пошла следом, как магнитом притянутая. Вышла из столовой в коридор, я точно знаю, что Демьян в соседней комнате.
Я чувствую его.
Звонок в дверь протрезвил меня.
Демьян вышел, открыл, снаружи его человек, а позади него Лара. И Ян.
— К вам. Пустить? – буркнул охранник.
— Ну впусти, – усмехнулся Демьян. — Семья пожаловала.
— Вчера вы невежливо поступили, – медово пропела Лариса. — Но я не в обиде. Почти. И мы на минуту, вообще я за сестрой.
— Тогда ты меньше чем на минуту, Лариса, – едко заметил Демьян. — Алина останется дома.
—
— Нет, – отрезал он.
В меня возмущением ударило.
— Я в плену? Наказана за что-то? – тихо спросила я.
— Алина, хватит, – поморщился Демьян.
— Да, Демьян, хватит. Я не могу вечно сидеть дома, как собака, только привязи не хватает. Шагу сделать не могу. Это сестра моя, – указала я на Ларису.
Голос дрожит от обиды, но я не кричу.
Почему-то не хочется ссориться при Ларе.
— Не отпустит, – разочарованно вздохнула Лариса. — Да, Алина, влипла ты. Папа тоже не особо тебя отпускал. Вот и Демьян такой-же… хмм, Демьян, ты прям вылитый отец. Где-то я слышала, что дочери влюбляются в мужчин, похожих на их отцов. Типа какой-то комплекс. Электры там, или Афродиты, или еще кого, фиг знает. Прикольно, ты реально вылитый папа с его замашками.
Слова простые, но Демьян побледнел. Скулы обозначились резче, выступили, делая его лицо еще более жестким и жестоким. Что его так оскорбило и покоробило?
— Можете идти. Обе. Вечером вернись домой, – бросил Демьян мне.
— Правда? – ахнула от удивления, ведь я не ожидала.
Никак не ожидала, что отпустит. Это сродни чуду – я могу уйти с сестрой.
— Правда. Ян, головой за нее отвечаешь. Если хоть волос упадет, будешь умирать медленно и долго. Ты знаешь, на что я способен, – он не мигая посмотрел на парня сестры. — За вами поедет машина сопровождения. Просто охрана. Вечером чтобы была дома.
Я быстро оделась, и выскочила из квартиры, пока Демьян не передумал.
— Ну у вас и страсти, – хихикнула Лара, когда мы оказались в машине. — Куда едем?
— В отцовский салон.
— Зачем?
— Ностальгия, – горько усмехнулась я.
Там деньги.
И там должно быть оружие. Я знаю, папа хранил его не только в сейфе, но и под баром есть рычажок, за который потянешь, и открывается небольшой тайник.
С двумя стволами, магазинами и патронами.
— Слушай, ну Демьян конечно секси. Серьезно. Мужик – пальчики оближешь. Не смазливенький, но вау, – Лара показательно облизнулась. — Но как ты вообще с ним живешь? Он же зверюга. Ты реально скоро на поводке окажешься. Вот у меня Ян более сговорчивый, – нежно проворковала сестра, и взглянула на Яна, сидящего за рулем так мягко и полными любви глазами. — Волнуется, конечно, но доверяет. Любит. И я тоже. А у вас все странно.
Лара уставилась на меня, ожидая ответа.
А мне нечего ответить. Странно у нас все, горько. Пропитано обманом. Раньше я бы сказала, что это не любовь. Ведь любовь… как там, благородна, всепрощающа, и светла, как ангельские крылья.
Сейчас поняла, что любовь разной бывает.
А иногда лучше, чтобы этой любви и вовсе не было. Чтобы она умерла.
Я достану деньги, возьму оружие.
И сделаю то, что планировала.
Избавлюсь от своей любви, и уеду. С сестрой, или одна.