Ты никогда не исчезнешь
Шрифт:
Вооружившись мерной ложечкой, он готовился составить безупречную заварочную смесь, но тут дверь мэрии внезапно распахнулась, ворвался сквозняк и подхватил раскрошившиеся сухие лепестки, Нектер поперхнулся и закашлялся.
В комнату вошел худой невысокий человек лет шестидесяти, с узловатыми, как ствол оливы, мышцами.
— Всем привет. Я на минутку. — Снял с головы велосипедный шлем и повернулся к Савине: — Мне надо с тобой поговорить.
— Говори, Мартен.
— Мне бы… наедине.
Савина была заинтригована. Мартен
— Наедине? — удивилась Савина.
Нектер снова принялся отмерять ингредиенты своего травяного чая.
— Это насчет Амандины Фонтен. — Мартен понизил голос: — И насчет Тома. Странные дела.
— Что случилось? — забеспокоилась Савина.
Социальная работница опекала Амандину и Тома, как и несколько других семей в деревне.
— Пока не знаю. Мне надо кое-что проверить. Мы можем встретиться сегодня вечером? В «Потерне»?
«Потерна» — это бар в Бессе, соседнем городке. В конце дня большинство здешних жителей собиралось там, чтобы прочитать местные новости в газете и обсудить их.
— Хорошо.
— Чаю-то с нами выпьешь? — спросил Нектер.
— В другой раз. Я наметил сегодня до вечера взять четыре перевала подряд. Перепад высот две тысячи метров, и…
Чайник засвистел.
— Да ладно, — перебил Нектер, — это всего лишь специальная смесь Патюрена. Или ты боишься не пройти допинговый контроль?
Мартен Сенфуэн слишком долго раздумывал. Дверь снова открылась, вошли еще три сотрудника мэрии: садовник Ален Сюше по прозвищу Сушняк, бухгалтерша Жеральдина Жюм и ответственный за культуру Удар Бенслиман.
— Тебя-то мне и надо, — обрадовался Бенслиман, — молодежь в Бессе совсем извелась без снега, и им взбрело в голову устраивать рейв-тусовки на Санси. Все зимние каникулы теперь придется отлавливать их.
Савина принесла пять чашек, Жеральдина вытащила из холодильника овернский яблочный пирог с ромом. Мартен Сенфуэн озабоченно взглянул на часы. Если он хочет сгонять на перевал Круа-Сен-Робер, успеть разобраться в этой истории с Амандиной и к семи быть в «Потерне», ему придется приналечь на педали.
7
Без четверти час.
Машина стояла на маленькой парковке у моего кабинета. Там еще четыре места, и все пустые. Почти все лавки в деревне закрылись на обеденный перерыв. Я залюбовалась
Я закрыла глаза.
И тут же увидела родимое пятно. Темное пятно на светлой коже. Оно отпечаталось у меня на сетчатке, так бывает, когда слишком долго смотришь на солнце. Чье оно — Тома? Эстебана? Уже и не понять. Они слились в моей памяти.
Я открыла глаза. Метка отпечаталась и на небе. А может, это мой мозг затронут, запятнан.
На что я надеялась, перебираясь сюда? Ждала, пока появятся Том и его мать, целыми днями представляла себе мгновение, когда попрошу мальчика раздеться.
Конечно же, я рассчитывала получить доказательство. Я могла себе в этом признаться. Я ждала подтверждения. Я следовала за своей интуицией.
Нет, это не простое сходство.
Нет, эти совпадения не могут быть всего лишь совпадениями.
Здесь что-то другое… Даже если Эстебану сейчас было бы двадцать лет, даже если Том еще не родился, когда пропал Эстебан, даже если…
Я наклонилась, достала из сумки смартфон. На экране три черточки, 4G. И кто-то еще будет утверждать, что во Франции остались уединенные места?
Лихорадочно набрала запрос.
Родимое пятно.
У меня было смутное представление об ангиомах, что-то помнилось из учебника дерматологии, на медицинском факультете им уделяют не слишком много внимания.
Замелькали сайты. Родимые пятна в различные периоды и в разных регионах носили разнообразные названия в зависимости от их формы и цвета: монголоидное пятно, кофейное пятно, винное пятно… По многим вопросам специалисты, похоже, были согласны между собой. Такие отметины встречаются у одного ребенка из десяти, даже чаще. Происхождение их почти всегда остается неясным. Долгое время их объясняли наследственностью, но теперь известно, что это далеко не всегда так. Чаще всего эти пятна с генами не связаны. И что происходит с ними — тоже непонятно. В большинстве случаев они исчезают, когда ребенок вырастает.
Стираются, как воспоминания.
Дома меня ждали, я обещала Габриэлю вернуться к обеду, но я не могла на этом остановиться. Я должна была сделать следующий шаг. Перебраться на другой берег, вот как по этому каменному мосту, который я видела перед собой, — на тот берег, где разуму откроется иное.
Дрожащими пальцами набрала на крохотной клавиатуре:
родимое пятно… реинкарнация.
И одно мгновение, пока мой запрос летел над вулканами, я надеялась, что никакого ответа не будет, никаких ссылок, разве что один-два сайта просветленных или форум с дурацкими разговорами.