Ты проснешься
Шрифт:
И только совсем недавно – когда ей уже стукнуло тридцать шесть – на горизонте появился настойчивый поклонник, даже не настойчивый, а какой-то упертый маньяк, который с маниакальным же упорством рвался Валерии в мужья. Не нищий, не старый, не больной, владелец оконно-балконной фирмы, разъезжающий на «ниссане», то есть почти богач.
Мнения женсовета разделились. Светлана Николаевна считала, что он бывший маменькин сынок и теперь ему нужна авторитарная жена, Надежда Михайловна придерживалась сразу двух мнений на выбор, по настроению – либо мазохист, либо хитрый садист, – а романтичная и доверчивая Катерина робко высказывалась, что допускает, только допускает,
Потом оказалось, что ему «просто прикольно, что она так ерепенится».
Зажили новые супруги, как ни странно, счастливо. Василий, муж, спокойно одевал под пиджак водолазки и футболки, не требующие утюга, и по дороге домой сам покупал готовую еду в кулинарии на Арбате. По настроению оконный магнат мог приготовить в субботу чахохбили или цыплят табака, оставляя за Лерой право помыть зелень и порезать салатик. Был он тучен, громогласен, прямолинеен и смешлив, изводил жену однообразными шуточками по поводу ее начальничьего статуса с двумя предпенсионерками в подчинении. Жена возмущалась и колотила в его непробиваемую спину крепкими кулачками, потом уставала, и они вместе падали на диван и хохотали.
Вчера же вечером, по возвращении домой, Валерия с дуру ляпнула, что два дня как не успевает сбегать пообедать из-за нового проекта, который на их отдел внепланово навесил коммерческий директор. На что тут же получила приказ обедать в кабинете бутербродами.
– С ума сошел?! – возмутилась Лера. – Да не буду я бутерброды!
Муж Василий тут же сунул ей под самый нос толстый кулак и коротко сказал: «Будешь». Лера попыталась кулак укусить, но из-за толщины данного кулака у нее ничего не получилось, тогда она сердито топнула ногой в тапочке, резко развернулась и отправилась в ванну. И на этом, ей казалось, дело о бутербродах завершилось.
Утром муж отбыл на объект очень рано, Валерия тоже торопилась. Сдернула дубленочку с вешалки, застегнулась по-быстрому и – вперед, сначала на маршрутку, потом в метро.
– Нет, вы представляете?! – опять принялась она возмущаться под тоненькое хихиканье подруг. – Всю дорогу с бутербродами в капюшоне! Хоть бы кто сказал!.. Мне еще поверх бутербродов кто-то отзывчивый пластинку «Дирола» положил. Наверно, когда в метро ехала. Поел – позаботься о кислотно-щелочном балансе. Я Васе звоню, ругаюсь, а он ахает, извиняется, говорит, что даже в мыслях допустить не мог, что я их в капюшоне не замечу, но что-то мне мешает в это поверить.
– А как он вообще свой поступок объяснил? – докапывается Светлана Николаевна. – Случайно такое не сделаешь.
Валерия хмыкнула:
– Он просто объяснил. Позаботился о жене, приготовил ей к обеду сэндвичи, уложил в пакет для завтраков, а в капюшон на вешалку пристроил для того, чтобы она их точно не забыла.
«Ну, теперь, по крайней мере, понятно отчего эти бургеры так чудовищно велики. Мужская работа, высокий уровень!»
На подходе к серверной, уже издалека, Катя увидела разноцветные бумажки стикеров, приклеенные к дверному косяку. Заявки на ремонт и обслуживание. Что-то у кого-то разладилось, отвалилось, не пашет, не фурычит, сбоит. Наверно, это к лучшему. Окунется Катя сейчас в работу, встряхнется, отвлечется, а потом, может быть только завтра, начнет о серьезном думать и решать.
Хотя, конечно, история с бутербродами очень ее повеселила. Хороший мужик этот Вася. Лере можно позавидовать.
Катерина задержалась у двери, аккуратно отклеила желто-розовые квадратики, быстро их просмотрела.
Записка от Валеры. Пишет, что Шведов просил ее зайти, но чтобы она не ходила, потому что Роман там уже был и все исправил. Зачем тогда слова писал, и не лениво ему было к ней на пятый подниматься?
Вот оно. Четкий каллиграфический почерк. В верхней части красивое слово «Cito». Это юридическая барышня так выставляется. Знает, знает наш юрисконсульт латынь. Возможно, и римское право наизусть знает.
Как же не хочется. Как не хочется именно сегодня видеть этот сушено-замороженный стрихнин. И ведь наверняка опять забыла бумагу в принтер положить, кукла фарфоровая. «С нее и начнем, – бескомпромиссно решила Катя. – Все равно это неизбежно, так пускай уж сразу. Исаев, конечно, может обидеться, но, если ему объяснить, из-за кого его отодвинули, отнесется с пониманием. Должен».
Фарфоровая кукла была, как всегда, безупречна. Может, бледновата немного или у нее в кабинете освещение такое. Катя поздоровалась, сдержанно поинтересовалась, что за проблемы.
– Вы знаете, никаких, – тоже сдержанно и слегка, как показалось Кате, ехидно, ответила ей юристка. – Проблем никаких, а только небольшое уточнение, которое мне надлежит сделать в ваших, Екатерина Евгеньевна, интересах.
Катя подобралась. Начало разговора ей не понравилось, хотя причин для неприятностей с юридической службой она не видела.
– Вот посмотрите, это ваш договор с нашей фирмой. Вот ваша трудовая книжка. Видите разночтение? Нет, не видите? Ну как же так, вы не видите, это же очевидно.
Юристка явно издевалась, брала реванш, играя на своем поле, ну а дальше-то что?
– В паспорте как ваше отчество написано? Евгеньевна, не так ли? В трудовой – тоже. И это правильно. А здесь, обратите внимание, внизу, где подписи сторон, уже Евгениевна, чувствуете разницу? Буква «и» вместо мягкого знака. Нет, это вам кажется, что ерунда, только вы заблуждаетесь по неведению. Допустим, вы решите подать судебный иск с претензией к вашему работодателю, но этот иск не будет иметь никакой юридической силы, поскольку суд сочтет его неправомерным по причине отсутствия у вас трудового договора, а тот договор, что сейчас имеется у вас на руках, вовсе не ваш, а какой-то там «Евгениевны». Теперь, надеюсь, вам стала понятна моя озабоченность?
– Ну тут вы не столько обо мне заботитесь, сколько о работодателе, – пробормотала Катерина. – Он ведь тоже не сможет опереться на этот документ, если решит меня прищучить.
– Совершенно верно, – насмешливо согласилась юристка. – О работодателе тоже. А также о себе. Я как специалист, отвечающий за свою работу, не имею право пропускать такие ошибки, даже если они были допущены до того, как я приступила к выполнению обязанностей юрисконсульта в нашей организации. Даже если самому заинтересованному лицу безразлично возле каких инициалов он ставит свою оригинальную подпись, я должна отследить и исправить.