Ты сеешь ветер
Шрифт:
Я гневно выдохнула, но всё же схватила масляную лампу и поплелась в соседнюю комнату. Перед своим внезапным отъездом хозяйка не оставила мне никаких распоряжений относительно Артура и его банды, но я знала, что Дария платила им за покровительство и за то, чтобы все продуктовые поставки приходили точно в срок.
Отперев ключом нижний ящик в кладовой, я достала оттуда сундук с выручкой за прошедшую неделю и принялась отсчитывать нужную сумму. Затем пересчитала набранное и бросила несколько
— Вычла деньги за обед, — с мрачным видом пояснила я в ответ на вопросительный взгляд Артура. — Теперь нам с Сэйв придётся готовить заново.
— Мы обедаем бесплатно, — с усмешкой возразил он.
— В таверне, — напомнила я. — Не у меня на кухне.
В неярком свете лампы его зубы сверкнули в улыбке.
Он вышел, а затем вернулся; затащил мешок с солью внутрь и бросил его мне под ноги.
— Вымокнет, — коротко объяснил он. — Закрой ставни. И носа на улицу не кажи — сдует к дьяволу.
– 2 -
Ветер крепчал, воздух был наэлектризован. Я провела ладонью по волосам — они затрещали и едва не поднялись дыбом.
За окном ослепительно вспыхнула молния, и сразу вслед за ней загрохотал гром. Мне вдруг почудилось, что кто-то постучал в дверь. Замерев, я прислушалась. Ничего. Да кто станет слоняться по улицам в такую погоду?
Где-то поблизости раздалось глухое жужжание или гудение. Я отложила тряпку и медленно обошла стол, стараясь понять, откуда доносился звук. Он походил на ропот пчелиного роя, отыскавшего себе жильё под крышей. Или это был шёпот? Гнев бесновавшегося озера?
Я затрясла головой, чтобы прогнать наваждение, но шум продолжался. Я приблизилась к двери. Звуки настигали меня, от них ныли зубы и кружилась голова. У меня потемнело в глазах.
Я знала, что слышала только грозу, никакого гудения, никакого шёпота или жужжания, ничего не происходило, но тем не менее я испытала стихийный ужас небывалой силы и в какой-то момент вдруг перестала понимать, кто я и где нахожусь. Я была в средоточии хаоса, и никакая сила, духовная или телесная, не могла ему противостоять.
Меня били волны. Рот наполнился солёной водой…
Что-то с силой ударило по двери снаружи, и я отскочила назад, разом избавившись от тяжёлого наваждения. Затем раздался ещё один удар. И ещё.
Я отодвинула тяжёлый засов, дверь мигом распахнулась, с грохотом ударившись о стену, и в кухню влетел промокший до нитки Артур. Воздушный вихрь, ворвавшийся вслед за ним, разом погасил весь свет. Мои юбки взметнулись от ветра, ноги обдало холодом.
Приложив немало усилий, Артур закрыл дверь, а я опустила тяжёлый засов в толстые кованые петли.
Мы остались в полной темноте.
— Проклятье! — хрипло выдохнул мужчина. — Думал, успею добраться до…
— Слышал
Я по-прежнему плохо себя чувствовала. С трудом передвигая ноги, я нащупала в темноте стол и покрепче ухватилась за его края. Подол моей юбки вымок и теперь лип к ногам.
— Шёпот? — усмехнулся Артур. — Буря воет так, что оглохнуть можно. Никогда прежде такого не видывал.
Я не могла разглядеть Артура в темноте, слышала только тяжелое прерывистое дыхание и ощущала дрожь его тела.
Когда я зажгла свечи и обернулась к нему, то увидела, что он был бледен и вообще сам не свой. Это всё ненастье. Оно привело нас обоих в замешательство.
— Какого чёрта, Артур? — Силы стали возвращаться ко мне вместе с раздражением. — Ты до смерти напугал меня!
Он снял с себя пурпуэн, теперь больше походивший на половую тряпку, и бросил его на табурет.
— Принеси полотенце.
— Ты мной не командуй! — взвилась я. — Не у себя в борделе.
— Может, Кабан был прав, — раздалось в ответ. — Отстегать бы тебя ремнём.
Я запнулась обо что-то, и Артур придержал меня за локоть. Боком я прижалась к его вымокшей рубашке.
Ветер выл, запертые ставни тряслись и стучали. Пламя свечей дрожало, на каменных стенах плясали причудливые тени.
Артур клацал зубами от холода.
Вздрогнув, я отстранилась от липкой ткани и обняла себя за плечи.
— Зажги огонь в очаге, — велела я, направляясь к лестнице. — Я принесу полотенца.
— Ты мной не командуй! — со смешком донеслось мне вслед.
Спустя несколько минут я вывалила перед ним ворох старых и рваных простыней, пригодных только для того, чтобы послужить кухонными тряпками.
Артур, гревший ладони у очага, взглянул на эту кучу тряпья и вскинул брови:
— Это полотенца?
— У меня здесь кухня, а не постоялый двор, — хмуро отозвалась я. — Погреть воды?
— И побольше. Я ног не чувствую, — ответил Артур, стянув рубашку через голову.
— Как ты мне сегодня надоел.
— А чего ты домой не ушла? Не успела?
— Из-за тебя и не успела.
— А Сэйв что же? – он разложил свои вещи перед огнём, чтобы они быстрее просохли. — Так себе помощница?
Я перелила воду из кувшина в медный таз и поставила его греться.
— Её мать слегла, ей надобно было спешить домой.
Артур снял сапоги, и из них хлынула вода. Я достала с полки ополовиненную бутылку перчёного эля, разлила по кружкам. Меня тоже потряхивало, но не от холода. Я всё ещё ощущала отголоски того необъяснимого ужаса, что испытала несколько минут назад.
Мы расположились у очага плечом к плечу; я прижала колени к груди, Артур же, наоборот, сидел, широко раскинув ноги.