Ты следующий
Шрифт:
И я должен ответить на них, чтобы попасть на другую сторону самого себя.
Каббала — это наука о Боге, Вселенной и Душе. (Ка = 20, Бба = 2, Каббала = 22). По системе миспар катан 1968 год соответствует цифре 6 — Вав. Это то число, которое сочетает в себе добро и зло, если верить Филону Александрийскому. Это шестиугольная звезда царя Давида (666 — число Дьявола). Во Вселенной цифре 6 соответствует Телец. Месяц — апрель. А в организме это желчный пузырь. В моральном же мироздании — слух и глухота. Шесть —
Бог — источник жизни, творец Вселенной. Он бескраен и недоступен. Непознаваем и неизвестен. Он пустота и небытие. Как раз в Пустоте и есть Бог. Бог есть тайна, и тайна есть Бог. Бог — треугольник и троица. Бог — окружность, центр которой везде. Он осквернится при непосредственном сношении с миром. Поэтому между Ним и миром находятся десять сфирот, через которые Он сотворил мир. Это Его орудия (келим) и Его каналы, посредством которых Его деяния передаются миру. Десять сфирот вместе составили первого человека Адама. Адам вечен. Адам — высший.
Десять сфирот суть идеи-прародительницы света (мира), происходящего непосредственно от Бога: света излучаемого (в отличие от низших миров, у которых есть другие, собственные сфироты).
Бог создал множество миров до нашего. Непрестанная деятельность творческой силы является источником оптимизма. Но мир содержит и зло — по причине ослабления небесного света. Зло есть отрицание или нехватка света — либо же остаток предыдущих, несовершенных миров.
Зло — это оболочка, корка, но никогда не сердцевина.
Существует и мир Зла. Мир падших ангелов… но и они — частички скорлупы.
1968-й есть шестерка — одна из сфирот исполнения, принадлежащая малому лику, точнее, вторым весам — нравственному миру или сердцу. 6 — это красота и мораль в единстве и борьбе противоположностей. «Мораль и красота! Не прикидывайся более сумасшедшим, чем ты есть на самом деле!» — рычит Сумасшедший Учитель Истории.
Мораль и красота! Это самые парадоксальные предсказания — или вследсказания, — которые можно было изречь о 1968-м.
Предсказав затмение Солнца, Христофор Колумб спас свою шкуру и сошел у американских индейцев за колдуна. Предсказав кризисы и революции, марксизм потребовал у истории мандат безграничного доверия. Его футурологическая мощь исчерпала себя как раз к 1968 году. И все же события, которые потрясли нас в этом году, так или иначе были предсказаны Гербертом Маркузе. К тому моменту я почти поверил в конвергенцию и не видел никакого другого способа выживания человечества. Эта вера определяла все мое житейское и творческое поведение и тогда, и в течение еще многих последующих лет. Герберт Маркузе предвидел ведущую революционную роль интеллектуалов и студентов.
Пражская весна выглядела как попытка проникновения гуманизма с Запада на Восток. Революция в Париже — просачивание восточного радикализма на Запад. Одновременное развитие событий должно было стать их историческим шансом. Но связь между
А сегодня я фантазирую: что бы произошло, если бы Дубчек и Кон-Бендит встретились как победители? Был бы сейчас мир красивее, лучше и надежнее? Но нет. Ретрограды в очередной раз оказались сильнее мечтателей. Прошлое опять победило будущее. Париж породил новых террористов, Прага — новых диссидентов, готовых стать президентами.
Дубчек был исключением. Сначала, 5 января, он стал первым секретарем Чехословацкой компартии (заменив сталиниста Новотного) и только после этого проявил себя как диссидент. «Наш Саша» — как называли его в политбюро ЦК КПСС и в КГБ — был 46-летним советским воспитанником и мнился Кремлю новогодним подарком. Но как же он их предал! И как плакал по нему товарищ Брежнев! Нежная революция!
В своем новогоднем обращении к французам Шарль де Голль тоже не предсказывал неприятности. Предстояло отметить 10 лет с момента избрания его президентом. «Наступающий год открывает важный этап в движении к новому социальному порядку», — утверждал он.
В самом конце января вьетконговцы двинулись через голые джунгли в наступление на американскую армию.
В феврале русские начали судебную атаку на вольнодумцев Галанскова и Гинзбурга. А в марте Дубчек упразднил в Чехословакии цензуру.
4 апреля после мирного марша в Мемфисе был застрелен нобелевский лауреат доктор Мартин Лютер Кинг.
Весной 1968-го я попал в Прагу вместе с одним маститым лириком — по линии обмена между писательскими союзами. Лирик, на свою голову, прихватил с собой жену. Однако чехи не любят, когда их выставляют дураками. Нас встретили с прохладной вежливостью. Поселили в старой красивой гостинице на Вацлавской площади — втроем в одном номере! И исчезли на все выходные, потому что мы соблаговолили прибыть в пятницу вечером. Семейство поэта было возмущено. Оно все списывало на происки контрреволюции. Я же поспешно откланялся и позвонил своим друзьям: Властимилу Маршичеку, Петру Пуйману, Иржи Груше, Сергею Махонину.
С Иржи — талантливым поэтом-авангардистом — мы были знакомы, потому что он тоже, как и я когда-то, работал в ЦК комсомола. Но это не помешало ему оседлать ветер Пражской весны. Мы немедленно напились. Причем каким-то ужасным коктейлем, состоящим из «Пльзеньского праздроя», «Бехеровки» и нежно-революционных фантасмагорий. Мы настолько перебрали, что на следующий день Иржи заболел. Вместо него пришла его супруга — бледная и деликатная особа, которая отвела меня в ресторан чешских писателей. Там нас ждал пожилой господин с добродушной и немного ироничной улыбкой.