Ты ведь понимаешь?
Шрифт:
— Есть дальше еще какая-нибудь деревня, хотя дороги больше не видно? — спросил он.
Перевод Юлии Созиной
Илл. 17.[18]
Пятна
Он был грязный, весь исцарапанный, на майке — застарелые желтые пятна.
— Меня сбросили с поезда.
— Сбросили? Как это?
— Рюкзак. Он остался у них.
— Что будешь делать?
— Сейчас попить
Мы налили ему воды, которую он плеснул себе на лицо, песок начал осыпаться.
— Еще, пожалуйста.
Мы переглянулись, воды оставалось мало для нас самих, но дело было не в этом. Теперь он захочет, подумали мы, еще и ехать с нами. А джип был так забит, что мы уже друг другу основательно надоели.
— Случается и такое, — мы хотели сохранить некоторую дистанцию, утешая его, — если человек много путешествует.
Он отмахнулся:
— Я впервые. Мой отец много путешествовал, а я — в первый раз.
Мы переглядывались. Эти пятна… Мы ведь тоже много разъезжаем, что ж, но все-таки придерживаемся стиля.
— А теперь он не поехал? Уже слишком стар?
Потому что мы, подумали мы, ведь действительно уже зрелые, вызревшие, но для дороги еще не слишком стары и, если все будет хорошо, никогда не станем…
— Да. В некотором роде.
Как так? А где он?
— В том рюкзаке. В коробке.
С ума сошел, решили мы, что же он такое говорит…
— Он умер. Но написал завещание. Что я получаю всё, если вытряхну его прах в пустыне. Вот так…
Прах?
— В рюкзаке. Он был. Спрятан. В коробке из-под чая.
То есть у тебя украли всё. Ну, всегда можно наврать, всегда можно сказать, что это произошло уже потом… Единственные, кто мог бы тебя выдать, это те, кто сбросил тебя с поезда, да и мы еще, но мы…
— Ну, — сказали мы. — Ну. Отец путешествовал. Он бы понял. Да и вообще, что таким до какой-то коробки. Когда они ее откроют, когда увидят, что чая нет, то выкинут. А тут…
Мы развели руками. Песок, песок кругом.
Он кивнул:
— Я уже все это обдумал, брожу здесь уже давно, — сказал он. — Но. Откуда мне знать?
Мы пожали плечами. Откуда нам знать, откуда тебе знать?
— Если я так поступлю, на всем, что мне достанется, будет пятно. Это нечестно.
Хм. И что теперь? Езжай с нами, уж как-нибудь доберемся до города, потом станет легче — приняв душ, человек легче соображает.
Он отрицательно махнул головой.
— Я не могу вернуться, пока не найду отца. Чтобы убедиться, что всё в порядке.
Ну, подумали мы, иголка в стоге сена — куда ни шло, но прах в океане песка, это уж…
— Мы можем еще как-то тебе помочь? — спросили мы.
— Только бы еще немного воды, — пробормотал он, уже устремляясь к горизонту.
Перевод Юлии Созиной
Илл. 18.[19]
Между прочим
Тот камень. Что прилетел. Через окно. Между прочим. Прилетел. Через окно. Несущегося поезда. С решетками на окнах. Из-за тех, кто снаружи. Кто бросает камни. В несущиеся поезда. Потому что обозлены. Потому что в стороне. В стороне от движения. Тот камень. Пролетел мимо решеток. Мимо женщин, что сидели у окна. Совсем рядом с решетками. Тот камень. Что кто-то бросил. Пролетел мимо. Мимо всех. Кроме меня. Сидящей у двери. Почти что снаружи. Почти совсем в стороне. Тот камень. Прилетел. Со злостью всех тех, что снаружи. Злостью на всех, что едут мимо. Прилетел. Мимо всех. Кроме меня. Что приехала издалека. Тот камень. Брошенный издалека. Что в меня попал. Прямо. Что не пролетел мимо. Что сломал мне нос. И женщины закричали. Тот камень. Весь в грязи. Что брызнула вокруг. И смешалась с кровью. Моей. Тот камень. Я ношу теперь в сумке. Сначала я думала: когда поеду снова в этом поезде, брошу его назад. Годы шли, и я больше не ездила в ту сторону. Теперь смотрю, как мимо проходят поезда, и думаю: мимо. А у меня камень в сумке.
Перевод Олега Калинина
Илл. 19.[20]
Дискурс
Преподавательница смотрит на студента и думает: он меня хочет, я все еще красивая. Студент смотрит на преподавательницу и думает: она бы взяла меня, я достаточно умен. Преподавательница размышляет о том, что привлекательность с годами блекнет. Студент размышляет о том, что умные люди принимают его быстрее, чем он надеялся. Преподавательница говорит себе, что можно было бы закрыть дверь, жаркий день перетекает в вечер, экзамены закончились. Студент говорит себе, что все уже ушли домой, экзамены закончились, никто не заметит. Преподавательница спрашивает себя: задать ли еще какой-нибудь вопрос? Студент размышляет: то, что произойдет или не произойдет, повлияет ли как-то на оценку? Преподавательница не хочет снисхождения. Студент не хочет снисхождения. Преподавательница хочет только быть уверенной, что это происходит ради нее самой, а не из-за стечения обстоятельств. Студент хочет только быть уверенным, что оценка будет такая, какую он действительно заслужил.
Перевод Юлии Созиной
Илл. 20.[21]
Научиться
Я был профессором в университете, а теперь живу на улице. Вы не могли бы помочь мне парой монет, чтобы я поел чего-нибудь горячего и постирал свои вещи?
В мыслях он уже давно повторял эти две фразы. Хотя занятия все еще были. Правда, на них больше не было студентов, уже давно не было, но, казалось, никто этого не замечал, и сторож кивал ему головой всякий раз, когда видел, как он пытается вставить ключ в дверь аудитории. Я должен научиться, думал он, однажды, однажды, у меня получится. Я должен научиться.
Перевод Екатерины Мельниковой
Илл. 21.[22]
За горизонт
Только пополудни он заметил, что забрал не всё. Солнечных очков не было. И он не мог без них заснуть. Он поехал назад, думая о том, рассмеется ли она, когда он позвонит и скажет, чего ему не хватает? Она сбросит ему очки прямо с пятого этажа? После всего, что случилось, он даже не вправе на нее обижаться. Она лишь холодно выдаст их ему и не скажет ничего: ни не приходи больше, ни надеюсь, это в последний раз, ни дай о себе знать, ни было бы хорошо еще увидеться? В ее квартире он уже услышит кого-то другого? Вдруг, неожиданно, возможно всё.