Ты – всё
Шрифт:
Злость. Страсть. Тоска. Блаженство. Тревога. Отчаяние. Все эти чувства сопровождают процесс.
Едва нахожу силы, чтобы вырваться.
– Юния, – окликает сурово, когда отворачиваюсь.
Я делаю шаг, второй, третий… Перехожу на бег.
– Ю! – кричит так мощно, что кажется, будто многоэтажки дрожат.
А с ними и земля у меня под ногами.
Резко торможу. На сто восемьдесят градусов кручусь. Едва беру в фокус силуэт Нечаева, устремляюсь ему навстречу. Налетая, почти разбиваюсь.
– Обними, обними, – тарахтит
Вдавливает пальцы.
Я что-то хриплю и, оттолкнувшись, заскакивая, чтобы обвить ногами.
Кусаю губы Яна, пока не чувствую кровь. Всасываю и задыхаюсь. Обнимаю. Цепляюсь всеми способами. Пальцами в волосы зарываюсь. После этого уже нормально целую. Целую с диким трепетом. Залечиваю его раны, успокаиваю свою собственную боль и утоляю наш общий голод. Растворяемся друг в друге. На каких-то негласных и не до конца понятных эмоциях общего надрыва устанавливаем первый хрупкий мостик настоящего доверия.
– Я убегаю, потому что… Потому что… Потому что… – прерывисто шепчу Яну в губы, не размыкая век. – Я-я-ян… Я боюсь, что ты снова уйдешь… Очень боюсь!
– Я не уйду, Ю. Не уйду, – частит внушительно.
Да, я знаю, что счастье не бесконечно. Пыталась с собой за него бороться. Но проиграла.
Сдаюсь Яну. Еду с ним домой.
Час спустя, после теплого душа и бокала хмельного вина, мои ноги у него на плечах. Потолок плывет, словно утратившая твердость поверхность. Пальцы сгребают простыню. Судорожно выкручивают хрупкие косточки. Кислород за секунды сгорает в легких. Губы хватают воздух в тщетной попытке насытиться. Еще и еще… А его все мало. Хоть бы не лишиться чувств.
Господи… Каких чувств?!
Их так много во мне… Так много, что нереально исчерпать!
Губы, язык, пальцы, взгляд… Нечаев доводит меня до исступления. Качает на волнах блаженства. По краю гоняет. Но не позволяет получить разрядку.
Я истекаю вожделением. Под ягодицами давно мокро. В промежности и вовсе все хлюпает так, что буквально оглушает. Воздух пропитан этим сексуальным ядом, заражен до последнего миллиграмма.
Ян накрывает своим телом. Дарит необходимое ощущением тяжести. С властной силой распинает. Но почему-то не входит. Долго целует, сводя меня с ума.
Нет, это не безумие. Это целая религия.
«Я тебя хочу…» – крутится в моем сознании.
Как пошло. Совершенно неуместно.
Не то. Не то. Не то хочу.
– Я-я-ян… – зову едва слышно, не желая нарушать окутавшую нас тишину. Его темные ресницы долго трепещут, прежде чем он, поборов свою негу, приподнимает веки. Смотрит с той концентрацией любовного дурмана, которая доводит до наивысшего пика меня. Не колеблясь, доверительным шепотом выражаю свое искреннее желание: – Я хочу от тебя детей. И чтобы все на тебя были похожи.
41
Сейчас полегчает… Сейчас…
Верхний свет в данный момент не используется. Но благодаря оставленной включенной настольной лампе в форме горящей желтой сферы на журнальном столике в районе гостиной зоны, где мы до этого пили вино, вижу Яна достаточно отчетливо.
Он меня, очевидно, тоже.
Оставаясь до определенного момента невозмутимым, лишь глаза расширяет. Зрительно какими-то стремительными зигзагами по всем частям моего лица скользит. Словно не желая ничего упустить, пытается охватить сразу все.
А я уже не могу спрятать, что молюсь ему как любимому. Как Богу, которому никак не решаюсь задать единственно важный вопрос: за что меня так жестоко в прошлом наказал? Как мужчине, от которого, вопреки всему, хочу родить детей.
Ян считывает силу моих намерений и, принимая все это, выдает протяжный скрипучий вздох, объем которого, кажется, скопился и по каким-то неясным причинам заблокировался после нашей разлуки четыре с половиной года назад.
Жду, что ответит. И вместе с тем жутко боюсь услышать то, что и так в его поплывших глазах вижу.
Не выдержу ведь.
Спазмы в моей груди. Обширные. По всему периметру. Вдоль и поперек. Нарастающее ощущение давления.
Спасение, что Нечаев закрывается в своей титановой стойкости. Обрушиваясь на мой рот, целует одуряюще глубоко и жгуче сладко. Выпивает меня, не давая пошевелиться. Заполняет не просто собой, а какими-то особыми чувствами. Чувствами мужчины, против которого у меня нет шансов.
Он столько вкладывает, что, кажется, проникает внутрь задолго до первого выпада.
Все его волевые качества, все ключевые принципы, все уникальные черты и все особенности характера – вся его легендарная личность ощущается сейчас ярче моей собственной. Полностью овладевает моим телом.
«Так вот как эти идеальные Нечаевы производятся», – думаю я, когда Ян одним ударом члена вытесняет из меня остатки индивидуальности.
Бросаю все силы, чтобы избежать оргазма на старте плотской близости. Нечаев, естественно, и тут берет верх. Поднимая градус интимности происходящего, обещает искупать меня в своей похоти.
И он это обещание, конечно же, выполняет.
В удивительно короткие сроки каждый мускул в моем теле наливается тяжестью и начинает дрожать от лютого напряжения, кожа нагревается до температуры плавления и покрывается испариной, стонущее нутро в ритме сердечных сокращений то сжимается, то расширяется, а душа все чаще вылетает из своей физической оболочки вместе с дыханием.
Каждый половой акт с Яном является особенным. Но этот раз все равно превозвышается над остальными.
– Я так чувствую тебя… Так чувствую… – лепечу не до конца осознанно.