Ты здесь. Бог? Это я, Маргарет
Шрифт:
Раввин приветствовал нас, после чего начал делать какие-то вещи, которых я не понимала. Несколько раз нам приходилось вставать и снова садиться, иногда мы читали все вместе по-английски из молитвенника. Я не слишком понимала то, что читала. В промежутках пел хор или играл орган. И это, конечно, было самое лучшее. Часть службы была на еврейском, и я удивилась, что бабушка может читать вместе с раввином.
Я часто смотрела по сторонам, мне было интересно, что происходит вокруг. Но поскольку я находилась в пятом ряду, то все, что я могла
В одиннадцать часов раввин произнес речь: проповедь, объяснила бабушка. Вначале я изо всех сил старалась понять, о чем он говорит. Но довольно скоро сдалась и стала считать головные уборы. До конца проповеди я насчитала восемь коричневых, шесть черных, три красных, один желтый и один леопардовый. Потом все снова встали и спели какую-то песню на еврейском, которую я не знаю. Вот и все. Я ждала чего-то другого. Не знаю, чего именно. Может быть, какого-то чувства. Но, наверно, для того, чтобы что-то понять, одного раза недостаточно.
Когда все поднялись со своих мест, бабушка потянула меня в сторону, подальше от толпы.
— Ты не хотела бы познакомиться с раввином, Маргарет?
— Не знаю, — замялась я. Мне хотелось поскорее выйти наружу.
— Сейчас познакомишься! — улыбнулась бабушка. — Я ему сказала о тебе.
Мы встали в очередь. Желающих поздороваться с раввином было много.
Наконец дело дошло до нас. Я стояла лицом к лицу с рабби Келлерманом. Он был довольно-таки молодой и немножко похож на Майлза Дж. Бенедикта. Только не такой тощий.
— Поздоровайся, — шепнула мне бабушка.
Я протянула руку.
— Это моя внучка, рабби. Я говорила вам о ней… Маргарет Саймон.
Раввин пожал мне руку.
— Да, конечно, Маргарет. Йом Тов.
— Да, — произнесла я.
Раввин рассмеялся.
— Это значит «С Новым Годом!» Мы празднуем его сегодня.
— Понятно, — сказала я. — С Новым Годом вас тоже, рабби.
— Тебе понравилась наша служба? — спросил он.
— Да, — кивнула я. — Просто очень.
— Хорошо, хорошо.
Он еще раз потряс мне руку.
— Приходи в любое время. Познакомься с нами, Маргарет. Познакомься с нами и с Богом.
Дома мне предстоял настоящий допрос.
— Ну как? — начала мама. — Расскажи, как все было.
— Ну как, нормально.
— Тебе понравилось? — спросила она.
— Было интересно, — сказала я.
— Что тебе запомнилось? — поинтересовался отец.
— Ну, например, что в первых пяти рядах было восемь коричневых головных уборов и шесть черных.
Отец рассмеялся.
— А я, когда был мальчишкой, считал перья на шляпах.
Тут мы рассмеялись все вместе.
Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет. Ну вот, начало положено. К концу учебного года я буду знать все о религии. И думаю, что к седьмому классу я уже определюсь сама. Тогда я смогу вступить либо в Имку, либо в Ассоциацию и быть как все.
Глава 10
В первую неделю ноября случилось три события. Лора Дэнкер в первый раз пришла в школу в свитере. У мистера Бенедикта глаза чуть не выскочили из орбит. Вообще-то я не заметила, какие у него были глаза, но мне сказала Нэнси. Рак Фредди тоже не оставил это событие без внимания. Он спросил меня:
«И почему это у тебя не получается так выглядеть в свитере, Маргарет?» При этом он захохотал и хлопнул себя по колену. Очень смешно, подумала я. Свитера я носила каждый день, потому что у меня их было огромное количество. Все «сделанные для меня специально моей бабушкой». Но даже если бы я засунула в лифчик носки, то все равно не выглядела бы как Лора Дэнкер. Интересно, правда, что она ходит за супермаркет с Эваном и Мусом? Уж как-то больно глупо.
Между прочим, Мус недавно снова был у нас. Он подстриг наш газон, убрал листья и сказал, что снова придет весной. Так что, если я только не наткнусь на него у Нэнси, то не увижу его всю зиму. Он, наверно, и не помнил о моем существовании: после того случая («И раз, и раз…») мне приходилось все время от него скрываться. Но я тайком поглядывала на него из окна спальни.
Вторым событием было то, что я ходила в церковь вместе с Дженни Лумис. Мы с Дженни уже успели подружиться. На физкультуре мы все время оказывались в строю рядом из-за того, что Рут, девочка, которая была второй спереди, часто отсутствовала. Вот мы и разговаривали с ней о том, о сем, и однажды я спросила ее напрямик, ходит ли она в церковь.
— Приходится, — проронила она.
Тогда я спросила, можно ли мне как-нибудь пойти вместе с ней, посмотреть, что это такое, и она сказала:
— Конечно, давай в воскресенье?
Так я и пошла. Самое забавное, что все было так же, как в синагоге.
Только служба велась на английском. Но мы точно так же читали по молитвеннику непонятные молитвы, и священник произнес проповедь, которую я даже не смогла дослушать до конца, и я насчитала восемь черных уборов, четыре красных, шесть синих и два меховых. В конце службы все спели гимн. Потом мы стояли в очереди, чтобы пожать руку священнику. Впрочем, я ведь и здесь была новичком. Дженни представила меня:
— Это моя подруга Маргарет Саймон. Она еще не выбрала себе религию.
Я чуть не упала. И зачем ей было это говорить? Священник посмотрел на меня, как на чудо природы. Потом улыбнулся с таким видом, словно верил, что для меня еще не все потеряно.
— Добро пожаловать в Первую пресвитерианскую церковь, Маргарет.
Надеюсь, ты прийдешь к нам еще.
— Спасибо, — сказала я.
Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет. Я была в церкви, но ничего особенного там не почувствовала. Хотя старалась. По-моему, это не имеет с Тобой ничего общего. В следующий раз постараюсь еще.