Ты здесь. Бог? Это я, Маргарет
Шрифт:
Наши новые зеленые костюмы были привезены в школу как раз накануне праздника, и нам было сказано взять их с собой домой и отгладить. Помимо костюмов и фонариков мне понравилось еще то, что я сидела в первом ряду хора лицом к аудитории, и малыши-дошколята сидели прямо передо мной. Некоторые из них пытались дотянуться ногами до наших ног. Один мальчик описался во время представления, когда Мария с Иосифом приходят в гостиницу. На полу появилась лужа: прямо напротив Дженни. Она продолжала петь, стараясь делать вид, что ничего не замечает. Было очень смешно, и я с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
Сразу после рождественского праздника начинались каникулы. Когда я пришла домой, мама сказала, что меня ждет письмо.
Глава 13
— Маргарет, тебе письмо, — крикнула мама из студии. — Лежит на столе.
Я почти не получаю писем. Наверно, потому, что никогда на них не отвечаю. Я сразу кинулась к столу и схватила его. Мисс Маргарет Саймон, значилось на нем. Я перевернула конверт, но обратного адреса не было. Я стала думать, от кого бы оно могло быть. Так гораздо интереснее, чем вскрывать сразу. Впрочем, это могла быть просто реклама. Наконец, когда я не могла уже больше терпеть, я вскрыла его — очень осторожно, чтобы не порвать конверт. Это было приглашение! Я сразу догадалась по картинке: мальчишки и девчонки танцуют вокруг магнитофона. Внизу была подпись: ПРАЗДНИЧНЫЙ ВЕЧЕР.
Интересно, кто устраивает вечер? И к тому же приглашает меня? Конечно, я могла узнать сразу. Стоило только заглянуть внутрь открытки. Но так было интереснее. Я перебирала в уме разные возможности. Это, конечно, не от «сенсаций»: если бы от них, я бы сразу поняла. Может быть, от нью-йоркских знакомых или от кого-нибудь из летнего лагеря, но ведь я еще не писала никому из старых друзей, и они до сих пор не знают моего адреса. Я посмотрела на штамп: Нью-Джерси. Интересно, подумала я. Кто же? Кто? Наконец, я открыла.
Приглашаю в субботу, 20 декабря
с 17 до 21 (ужин)
1334 Уиттингем Террас
«Норман Фишбейн!» — простонала я. Этот слюнтяй и нытик. Я никогда с ним не разговаривала. И чего ему вздумалось приглашать меня. Да еще на ужин!
— Мам! — крикнула я, вбегая в студию. Мама в это время отошла от холста, чтобы посмотреть на свою работу со стороны. Кисточку она держала в зубах.
— Попробуй догадайся!
— Ну, что там? — спросила мама, не вынимая кисточки.
— Я приглашена на вечер. Вот, смотри…
Я показала ей приглашение. Она прочла.
— Кто это — Норман Фишбейн?
Она вынула кисточку изо рта.
— Из моего класса.
— Он тебе нравится?
— Так, средне. Можно, я пойду?
— Ну что ж… думаю, да.
Мама добавила в натюрморт еще красного. Тут зазвонил телефон.
— Я возьму.
Я помчалась в кухню и с бьющимся сердцем сняла трубку.
— Привет, это Нэнси. Тебя пригласили?
— Да, — сказала я. — А тебя?
— И меня. Нас всех: Дженни и Гретхен тоже.
— Ты сможешь пойти?
— Конечно.
— Я тоже.
— Никогда не бывала на праздничном ужине, — призналась Нэнси.
— И я. А как надо одеваться?
— Моя мама собирается звонить миссис Фишбейн. Я тебе тогда перезвоню.
Она повесила трубку.
Через десять минут телефон зазвонил снова. Я подошла.
— Маргарет, это снова я.
— Я поняла.
— Ты никогда не поверишь! — воскликнула Нэнси.
— А что? — спросила я.
— Мы все приглашены.
— В каком смысле все?
— Весь класс.
— Все двадцать восемь человек?
— Миссис Фишбейн сказала так моей маме.
— И Лора?
— Я думаю.
— Думаешь, она придет? — спросила я, пытаясь представить себе Лору на вечере.
— Ее мама с миссис Фишбейн работают вместе во всяких комитетах. Может быть, ее мама и уговорит ее.
— А Филип Лерой?
— Я знаю только, что он приглашен, как и все. Еще миссис Фишбейн говорит, что одежда должна быть обязательно вечерняя.
Повесив трубку, я бросилась назад в студию.
— Мам, весь наш класс приглашен.
— Весь класс? — Мама отложила кисточку и посмотрела на меня.
— Да, все двадцать восемь человек.
— Миссис Фишбейн, должно быть, сошла с ума! — сказала мама.
— Как ты думаешь, может, мне надеть бархатное платье?
— Это твое лучшее. Если хочешь, надевай.
20 декабря я говорила с Нэнси шесть раз, с Дженни три и с Гретхен — два раза. Нэнси звонила мне каждый раз, как ей приходила новая идея, насчет того, в чем идти на вечер. И каждый раз она спрашивала меня, не передумала ли я надевать бархатное платье. Я говорила, что не передумала. Остальное время мы обсуждали другие вопросы, связанные с вечером. Мы решили, что Нэнси будет ночевать у меня, а Гретхен у Дженни. Мистер Уиллер отвезет нас всех на вечер, а мистер Лумис привезет обратно.
В два часа мама помыла мне голову и ополоснула волосы бальзамом. Потом она накрутила их на толстые бигуди по всей голове. Я сидела под ее сушилкой. Она не только подстригла мне ногти, но еще и обпилила их пилкой. Мое бархатное платье было уже разложено на кровати вместе с нижней юбкой. Там же лежала коробка с новыми туфлями и трусики.
Нижнее белье было не хлопчатобумажное, как обычно, а нейлоновое, с кружевом по краю. Это был один из моих декабрьских подарков. Весь день я думала о том, что может быть Норман Фишбейн не такой уж и нытик.
После ванной я собиралась пойти в свою комнату отдохнуть, чтобы быть в хорошей форме. Я пошла туда и закрыла дверь — только я не могла отдыхать. Вместо этого я передвинула стул от письменного стола к зеркалу… Потом я встала на стул и сняла с себя одежду. Я стояла перед зеркалом голая. Я заметила, что у меня появился пушок. Я повернулась спиной, после чего стала изучать себя в профиль. Потом я слезла со стула и подвинула его ближе, снова залезла на него и снова стала смотреть. Моя голова в бигудях выглядела смешно, и все остальное тоже.