Тяжелая корона

Ларк Софи

Я никогда не видел, чтобы он был так налит. Он торчит прямо из моего тела, весь в венах.

Елена оборачивается, чтобы посмотреть на меня, садясь на пятки. Ее лицо раскраснелось, а глаза выглядят дикими.

— Чего ты хочешь сейчас? — спрашивает она.

Она пытается быть покорной. Она пытается показать, что сожалеет.

Но я все еще вижу этот огонь в ее глазах. Он похож на тот, когда она входила в стеклянную комнату. Ей нравится бросать вызов.

— Соси мой член, — приказываю я.

Елена смотрит вниз на мой член, который все еще теплый

и влажный от пребывания внутри нее.

Она не колеблется. Она ложится на живот и берет мой член в руку, глядя на меня снизу вверх. Она облизывает его по всей длине, от основания до головки. Она все время смотрит мне в глаза, пока обводит языком головку, а затем берет весь в рот. Она жадно лижет и сосет, другой рукой нежно поглаживая мои яйца.

Это невероятно приятно. Она смотрит на меня, наблюдая за моим лицом, чтобы понять, нравится ли это мне. Наблюдает, правильно ли она доставляет мне удовольствие.

Я переворачиваю ее на спину и снова засовываю в нее член. Я толкаюсь в нее десять, двадцать раз, затем вытаскиваю свой член и снова подношу его к ее рту, чтобы она могла отсосать мне.

Я чередую киску и рот, используя их каждый раз так долго, как мне заблагорассудится. Я вхожу и выхожу, ощущая мягкость и тепло каждой дырочки, снова и снова подводя себя к краю кульминации.

Я никогда не чувствовал ничего подобного. Это безумно и грязно, и я никогда не хочу, чтобы это прекращалось.

24. Елена

Я лежу на матрасе, позволяя Себастьяну поочередно трахать мою киску и мой рот. Сначала это было странно, потому что я чувствовала свой вкус на его члене, но на самом деле это не неприятно. На вкус мускусный и слегка сладковатый. Ощущение его члена, проникающего в мой рот, почти такое же приятное, как когда он снова возвращается к моей киске.

Мои губы и язык распухли и чувствительны, а соски все еще болят от прищепок. Каждый раз, когда он снова начинает трахать меня, моя обнаженная грудь трется о его, посылая искры удовольствия по моему телу.

Я не знаю, что, черт возьми, со мной происходит.

Я так сильно скучала по Себастьяну, я была так чертовски несчастна, думая, что он никогда больше не прикоснется ко мне, что я позволю ему делать со мной все, что угодно. Каждый раз, когда он прикасается ко мне, я чувствую такое мощное облегчение, что не имеет значения, грубый он или злой, все это приятно.

На самом деле, я хочу, чтобы было грубо.

Я хочу знать, что он переживает это также сильно, как и я.

Если бы он пришел сюда и трахнул меня холодно, без эмоций, я бы этого не вынесла.

Я хочу знать, что внутри него все еще есть желание, даже если это разрывает меня на части.

Я слышу, как он тяжело дышит

и кряхтит, я вижу пот на его коже, я вижу этот безумный взгляд в его глазах, как будто он хочет проглотить меня целиком. Я хочу всего этого, еще больше и больше.

Я сама чувствую себя наполовину не в своем уме. Я царапаю его спину, кусаю за плечо, побуждая трахать меня сильнее и глубже. Я хочу удовольствия и я хочу боли. Я хочу наказания. Я заслуживаю этого.

Себастьян яростно целует меня, прикусывая мою губу.

— Скажи мне, что ты сделаешь все, что я скажу, — рычит он.

— Я сделаю все.

— Скажи мне, что я тебе нужен.

— Больше всего на свете.

— Теперь перевернись и опусти лицо вниз, а задницу вверх.

Я послушно переворачиваюсь, утыкаясь лицом в матрас, становясь на колени с приподнятыми бедрами.

— Раздвинь ягодицы, — приказывает он.

Впервые я чувствую дрожь настоящего страха.

Я была готова угодить Себастьяну любым возможным способом. Но я не ожидала этого.

Внезапно я чувствую себя ужасно незащищенной.

Мне неловко делать то, о чем он просит, и я боюсь того, что он потребует дальше.

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — Себастьян холодно говорит.

С зажмуренными глазами и пылающим лицом я обхватываю руками свои ягодицы, слегка разводя их в стороны.

Теперь я полностью открыта, и мне почти хочется сказать ему, чтобы он прекратил. Но другая часть меня, более глубокая часть, та часть, которая отказывается сдаваться, решила, что я пройду весь путь до конца. Что бы это ни было.

Я издаю негромкий вскрик, когда чувствую, как Себастьян зарывается лицом в мою киску. Его язык кажется таким невыносимо горячим и жаждущим. Но удивление от его языка на моем клиторе ничто по сравнению с тем удивлением, которое я испытываю, когда он начинает продвигаться вверх…

Он ест мою киску, а затем он ест мою задницу. Это одновременно унизительно и невероятно эротично. Меня никогда в жизни там не трогали. Я должна испытывать отвращение, но вместо этого я испытываю потрясающе приятное ощущение от его горячего языка, стимулирующего меня в самом запретном месте. Я начинаю немного расслабляться. Себастьян поглаживает пальцами мой клитор, в то время как его язык массирует мою задницу. И это кажется действительно чертовски приятно.

Я сильнее вжимаюсь лицом в матрас, чтобы заглушить свои стоны. Я не могу признаться, насколько мне это нравится.

Себастьян трет мою киску одной рукой, а другой просовывает палец в мою задницу.

Я напрягаюсь, и он рявкает: — Расслабься!

Я стараюсь делать так, как он приказал. Я пытаюсь принять то, что он делает, в то время как мое тело восстает против проникновения в это совершенно новое место.

Ощущение интенсивное и слегка некомфортное. Себастьян одновременно продолжает массировать мой клитор. И безжалостно, неумолимо мое тело, кажется, решает, что вся эта область эротична, внутри и снаружи. Все это чувственно, все это приятно.