Тыквенная книга
Шрифт:
Белокурая девушка обречённо смотрит на сумасшедшую. Та вытащила из ивовых зарослей волос рыжего кота и теперь плетёт ему ошейник-косу из волос, а несчастный зверь жалобными глазами взирает на собравшихся и неуверенно мяукает.
– Мы ещё не пили чай, госпожа Марфа Ильинична.
– Дорогая Дантесса, ты, кажется, забываешь своё место, – резко огрызается тётя Матильда. – Иди. Чаевничать будешь в другой раз.
Девушка печально кивает и передаёт чайник тётке.
– Пойдём, Хельга.
Дантесса поднимает кошатницу как пушинку и за руку уводит.
Элле стыдно. Неужели это всё из-за
– Знаешь, Элла, – тихо произносит Марфа Ильинична, пронизывая взглядом огонёк свечи, – я была против твоего появления в доме. Но слово барина есть слово барина. Я не могла ничего сделать, а теперь… Теперь из-за тебя над нами всеми висит дамоклов меч. И эта распроклятая гарпия, чёрная птица, будет приходить за тобой и приходить, пока не отберёт. И нам нервы трепать!
Элле страшно. Взгляд экономки стеклянный, мёртвый. Хочется встать и бежать прочь, но Элла, точно жертва на заклание, прилипает к стулу. Рядом с ней тётя Матильда фыркает:
– Да уж, своих проблем у нас мало было…
– Ну, чего вы в самом деле-то? – рядом с мужчиной в окулярах сидит старик с заплетённой в косу бородой. Кажется, его зовут Фридрих и он очень дальний родственник. – Зачем вы пугаете девочку, акулы ненасытные? Нет своих детей – так нечего чужих травмировать.
И тут же осекается, поджимает губы, опускает взор. Минут на пять в гостиной воцаряется гнетущая тишина. Элла вглядывается в лица родственников, пытается прочесть тайну. Марфа Ильинична – мрачна, похожа на змею, которая выбирает удачный момент для прыжка. Мужчина с окулярами смотрит вниз, старик Фридрих виновато теребит бороду. Тётя Матильда медленно и глубоко дышит, едва слышно считает до десяти. Остальные Норкины, имена которых Элла не запомнила, хмуро молчат и гипнотизируют чашки. У морщинистой старухи дрожат руки, мужчина с проседью в неожиданно рыжих волосах теребит часы, двое седых близнецов исподлобья поглядывают на Матильду, ожидая когда солнце сменит бурю. От этого всеобщего выжидательного стыда Элле не по себе.
С улицы доносится пронзительный крик, крик отчаяния и боли. Марфа Ильинична вздрагивает и почти бегом уходит.
– Жди здесь и не смей ничего трогать, – грозит Элле пальчиком тётя Матильда и, путаясь в длинной юбке из синего бархата, спешит за домоправительницей. Остальные Норкины лениво отодвигают стулья и покорно следуют за тёткой.
Элла остаётся в одиночестве. Пить чай не хочется, пусть остывает. От вида пирожков тошнит.
– Ну и семейка же мне досталась.
На улице раздаётся ещё несколько возгласов, и наступает подозрительная тяжёлая тишина. Слышно, как тикают часы. На мягких лапах пробегает бело-чёрный пушистый кот. Он замирает посреди гостиной, тревожно оглядывается на Эллу, разок мяукает и семенит прочь, исчезая под тумбочкой.
Решив, что оттуда кот не мог далеко уйти, Элла встаёт на колени и заглядывает под тумбочку. Может, игра с ним скрасит ожидание? Но под тумбочкой ничего: ни кота, ни тайного хода, ни малюсенькой двери как в сказке об Алисе. Ничего. Даже пыли. Наверное, хозяйственный домовой регулярно вычищает все углы.
Приглядевшись, Элла вдруг замечает разбухшую книгу в кожаном переплёте. Она неожиданно проявляется на ковре, как секретное послание, написанное лимонным соком. И Элла готова поклясться: листы шевелятся, чуть приподнимая тяжёлый переплёт.
Девочка вытаскивает фолиант. На каждой странице вместо букв – чернильные кошачьи следы, побольше, поменьше, с когтями и без. Элла проводит рукой по шершавой бумаге. Вдруг книга взвивается, выпрыгивает из рук и зверем шипит и клацает зубами. В ужасе любопытная Варвара падает и отползает в сторону, а ожившая чертовка выпускает мягкие кошачьи лапы и возвращается под тумбочку.
– Какой ужасный механизм, – бурчит Элла. – Наверное, мой дядя чокнутый профессор. А эта Хельга, небось, его лучшая ученица. Жаль, что они не разрешили мне Тошку взять. Ему бы тут понравилось.
Немного отдышавшись, Элла рискует изучить шкафы, плотно заставленные книгами, точно гранатовыми косточками. На большинстве корешков нет названий: они стёрлись из-за частых прикосновений. Вон, кое-где даже уголки порваны. Должно быть, у библиотеки есть постоянный гость.
Наконец, Элла находит книгу, на переплёте которой позолотой нанесено «Пепелище». Без автора. Девочка хмурится, пытаясь вспомнить автора. Нет, она определённо о таком не слышала. Может, что-то из современной прозы?
Элла пробует открыть книгу, но та неожиданно – на замке.
– Есть ли ключик?
Элла встаёт на цыпочки, опирается о полку и внимательно осматривает. В глубине, как раз на том месте, где стояла книга, девочка замечает маленькой золотой ключик, точно созданный для Дюймовочки. Недолго раздумывая, жадная до приключений, девчонка отпирает замок и раскрывает книгу на середине.
Пустые желтоватые страницы.
Перелистав на начало, Элла читает.
«Много лет на месте Пепелища находился прекрасный сад, равных которому не было ни в воображаемом мире, ни в реальном мире
Деревья цвели круглый год, а когда приходило время завязываться плодам, белые листья опадали снегопадом, и дети ловили их разинутыми от восторга ртами, и сразу же белым и розовым расцветали другие деревья. И круглый год здесь царили лишь счастье и покой.
Но был в самом сердце сада один изъян: огромный обрубок покорёженного черного дерева. Много раз его пытались выкорчевать, но корни так глубоко уходили в землю, что нечего было и надеяться.
Тогда первый воображающий приказал посадить вокруг уродливого пня тыквы. И когда те выросли, то побегами полностью скрыли страшный обрубок. И спрятал воображающий в этих зарослях книгу воображения, ибо надеялся, что там никто её искать не вздумает. Оплели её тыквенные стебли и скрыли под собой.
И после этого три королевства: Книжное, Тридевятое и Боярышниковое – выбрали сад местом для своих торжеств и вскоре решили провести там турнир лучников. Гости веселились в тени цветущих деревьев, мёд-пиво пили, а ловкие воины потешали их своим умением.
Но вот незадача: двое лучников, самых метких, по силе равны. Как выбрать победителя?
Стали спорить, кому приз вручить: тридевятому или книжному лучнику. И затянулся спор до позднего вечера. И видя, что решение никак не находится, а гости истомились, принцесса Лукреция, дочь Боярышникового короля, предложила: