Тыловики
Шрифт:
— Орлы! Ведь можем же когда захотим! — обращается Новиков к нам и кричит красноармейцам — А вы, что не подпевали, товарищи? В чём дело?
— Товарищ майор! Мы слов не знаем! — немедленно отзывается Котляков. — А песня очень по душе пришлась, на привале обязательно разучим и в следующий раз вместе уже петь будем.
Николай подозрительно смотрит на Куркова:
— В каком году "Артиллеристы…" написаны?
— Не знаю! Я думал, что она уже до войны была. — Мишка растеряно разводит руками в стороны.
Новиков недовольно качает головой,
Дорога пошла в гору, впереди показались невысокие, пологие холмы покрытые деревьями и мелким кустарником. Грунтовка, по которой мы идем, раздваивается. Одна дорога продолжает змеиться прямо, вторая резко заворачивает налево. По этой дороге совсем недавно кто-то проезжал на автомобиле. При повороте заехал в поле, примял траву. Судя по ширине колес — грузовик, и очень похоже, что не один. Проходим перекресток, под сапогами хрустят высохшие коровьи лепёшки. Дихтяренко напряжённо засопел, отдал пулемет второму номеру, подошел к командиру:
— Герр лейтенант! Тут такое дело, — Федя, сильно волнуясь, указывает рукой вниз. — Видите?
Новиков, а вместе с ним и мы с Мишкой одновременно смотрим себе под ноги. Естественно кроме пыли и старого коровьего дерьма ничего там не видим. Дихтяренко выпаливает на одном дыхании:
— Мужики! Коровы вдали от жилья не ходят! Где-то совсем рядом — станица!
Проходим перекресток, под сапогами хрустят высохшие коровьи лепёшки. Дихтяренко напряжённо засопел, отдал пулемет второму номеру, подошел к командиру:
— Герр лейтенант! Тут такое дело, — Федя, сильно волнуясь, указывает рукой вниз. — Видите?
Новиков, а вместе с ним и мы с Мишкой одновременно смотрим себе под ноги. Естественно кроме пыли и старого коровьего дерьма ничего там не видим. Дихтяренко выпаливает на одном дыхании:
— Мужики! Коровы вдали от жилья не ходят! Где-то совсем рядом — станица!
— Понятно, — задумчиво произносит Николай и останавливает взвод. — Котляков! Ко мне!
Павел шустро подбегает к командиру, вытягивается по стойке "смирно":
— Товарищ майор! Младший лейтенант…
— Отставить! — раздраженно рявкает Николай. — Павел, ты что делаешь? Нас же фрицы могут в бинокль издали увидеть! Ты хоть думай, что творишь!
Котляков тушуется, как-то сразу обмякает всем телом.
— А как же к вам обращаться?
— До особого распоряжения, приказываю обращаться ко мне исключительно "герр лейтенант". Также запрещаю разводить здесь занятия по строевой подготовке. Запомни Паша — ты сейчас пленный. Просто пленный. И разговаривать, и вести себя будешь, как пленный. Иначе мы долго не протянем. Всё понял?
— Так точно! — привычно отвечает Котляков и тут же мгновенно исправляется. — То есть понял. Ну, в смысле да.
— Вот! Уже гораздо лучше. Этот приказ касается не только тебя, но и всего твоего подразделения, — Николай отдаёт команду на привал, и подзывает нас с Курковым взмахом руки.
Народ усаживается на обочину, моментально начинаются разговоры, часто произносится слово "вода". Герр лейтенант обращается к Котлякову:
— Вы же по этой дороге шли? Именно здесь никого не встретили?
— Никого, — не задумавшись, отвечает младший лейтенант. — Шли именно здесь. Эта дорога через холмы переваливает и снова по степи идет.
— Кустарник на склонах густой? Укрыться можно?
— Можно. Там даже небольшая рощица есть. Не знаю, правда, что за деревья, стволы такие изогнутые, листья длинные.
Довольно кивнув, Новиков начинает деятельно распоряжаться:
— Курков! Собирай фляги, сюда неси. Котляков — готовь своих бойцов, пойдешь с Нестеровым в станицу за водой.
Внутри у меня всё оборвалось. Твою дивизию! Не то, чтобы я сильно испугался, но одно дело — идти вместе со всеми, и совершенно другое — действовать в отрыве от группы. Неприятно это как-то. Но виду не подаю, продолжаю спокойно стоять возле командира, отстранено наблюдая за происходящей вокруг меня суетой. На обочине столпились наши, отстегивают друг у друга фляги, бросают их под ноги. Котляков что-то объясняет своим бойцам. Те внимательно слушают, жадно смотрят на фляги.
Рядом монотонно бубнит Новиков, неожиданно он сильно толкает меня в бок:
— Ты что меня не слышишь?
Проклятье! Это он, оказывается, со мной разговаривает. Вот же незадача.
— Простите, герр лейтенант, немного отвлёкся.
Николай понимающе улыбается:
— Да не дрейфь! Сходите по-тихому, воды наберете и обратно вернетесь. А то уже что-то совсем невмоготу.
— А я ничего такого и не делаю! Просто задумался немного.
Командир полез в планшет достал из него три трофейные солдатские книжки, одну из них протянул мне.
— Держи, будешь теперь унтер-офицером Вернером Мутцем из сто двадцать восьмого пехотного полка. Жетон тоже поменяй, а свою книжку выкинь к чертовой матери!
— А что конкретно делать надо, герр лейтенант? — скрывая волнение, спрашиваю неестественно бодрым голосом.
— А всё то, что совсем недавно делал безвременно покинувший нас герр Мутц вместе со своими не менее безвременно ушедшими товарищами, — Новиков улыбается и продолжает веселым голосом. — В общем, как шли пленные пару часов назад по этой дороге под конвоем, так и сейчас идут. Но доблестные солдаты вермахта просто захотели пить и решили зайти в станицу, набрать воды. Понял, Сергей?
— Всё понял, герр лейтенант. А зачем с собой красноармейцев тащить? Мы и сами прекрасно дойдем.
— А если немцы в станице? Как ты им объяснишь, что здесь делают три одиноких пехотинца? А так скажешь, что ведешь пленных в тыл, да вот незадача — вода у вас закончилась.
Кивнув, я аккуратно положил книжку в нагрудный карман, и с нескрываемым вожделением уставился на автомат герра лейтенанта.
— Теперь всё абсолютно ясно. Но у меня два вопроса. Какое оружие у меня будет, и кто еще идет со мной?