Тысяча и один день (сборник)
Шрифт:
Но кружащие без ясной цели вертолеты мне уже очень не нравятся. С часу на час начнется. Я надеялся, что нам будет отпущено больше времени.
– Тим! – раздраженным голосом зовет Шпонька.
– Ну? – Я оборачиваюсь.
– Куда мы идем?
– Прочь из города, куда же еще. Он нам помог, а теперь мешает.
Ответ удовлетворяет Шпоньку только на минуту.
– Ти-и-им!
– Чего тебе?
– Нам не туда. – Он уверенно тычет своей арматуриной в боковой переулок. – Вот так будет гораздо ближе.
– С чего ты это взял, раз в Москве впервые?
– По солнцу определился.
Надо же. Следопыт какой. И солнца-то почти не видно – в городе его то дом застит, то дым…
– Пожалуй, ты прав, – признаю я.
– Ну?..
– Знаешь, ты иди, если хочешь. Я не держу. А у меня тут еще есть одно дело. Нет, даже два…
– Какие у тебя могут быть дела?
Шпонька обижен, как ребенок. Он устал, он готов расхныкаться, и арматурину ему нарочно подсунули чересчур тяжелую. А тут еще взрослый умный дядя не желает посвящать его в свои взрослые мысли и планы… Обидно!
– Дело второе – найти транспорт, – терпеливо объясняю я ему. – Пешком уходить рискованно – далеко…
– А первое дело?
– Найти роддом или больницу с родильным отделением. Хочу проверить одну любопытную гипотезу.
– Другого времени ты не нашел? – теперь уже не выдерживает Мустафа. Мои товарищи переглядываются: не спятил ли я ненароком?
– Только сейчас и можно ее проверить. Другого времени не будет.
– Хм, – в сильном сомнении качает головой Безухов. – Ладно, веди. Вон там впереди – не больничные ли корпуса?
– А я, по-твоему, куда иду?!
Вблизи корпуса и впрямь оказываются больницей, причем пока еще не разграбленной и не подожженной. Это ей только предстоит. Когда безумные толпы громил обнаружат, что все спиртное в магазинах и квартирах уже разграблено, они непременно вломятся сюда за очищенным этанолом. Пока что больницу спасает высокая ограда, запертые калитки и стальные ворота. Высадить их нечем, а карабкаться через забор – лень. Поблизости полно более доступной добычи.
Мне тоже лень карабкаться, и я без слов преодолеваю забор нырком через Вязкий мир. Мустафа и Федор телепортируют следом за мной столь уверенно, будто занимались этим с пеленок.
Вот насчет пеленок мы сейчас и проверим…
Больничная территория пуста, как после чумы. Где тут родильное отделение? Ага, вот указатель…
– Ищите, – бросаю я, потирая ушибленное плечо. Вздумал ломать входную дверь, а она не заперта.
– Что искать?
– Звукоизолированное помещение, вернее всего, подземное…
– Почему звукоизолированное? – недоуменно поднимает брови Шпонька, но я отмахиваюсь от него, как от мухи. Нет времени разжевывать и в рот класть. Пусть мыслит сам, и если сумеет меня опровергнуть, может быть, сэкономит нам время…
Мечемся по лестницам вверх-вниз. Где?! На глаза не попадается ничего необыкновенного: палаты для рожениц, приемное отделение, предродильное отделение, кухня, операционная, ординаторская, кабинет главврача… Ничего кроме.
Все пусто. Без сомнения, эвакуация прошла в образцовом порядке. Везде прибрано, аккуратно и пусто особенной, гулкой пустотой. Часть медицинской аппаратуры вывезена – видно, где она стояла.
Моргаю в растерянности. Где искать? Может, надежнее поискать доказательства в архиве, в особой его части?.. Да, но где он, этот архив? Он запросто может храниться в другом здании. Он вообще может быть вывезен.
Что я упустил? Что???
А не олух ли я? Думай! Как бы спроектировал сам на их месте? Где бы оборудовал искомое? Ну конечно, близ помещения для новорожденных! Третий этаж, направо.
– За мной, уникумы!
Тут, конечно, две палаты: для девочек и для эксменов. Так и написано на табличках. Вторая палата нам не нужна, а первая… о, тут хитро устроено! Узкий обходной коридор соединяется с задним выходом из палаты для новорожденных девочек; каким путем ни иди, а выходишь в другой, совсем короткий коридор, где невозможно не заметить надпись: «Зона ОИ. Приготовь пропуск!» На двери направо табличка «Комната отдыха оператора ОИ».
Коридор упирается в обыкновенные створки лифта. Дальше пути нет. Напрасно я тычу в кнопку вызова – электричества нет во всем городе, нет его и в больнице.
– Где-то должна быть лестница вниз…
Ищем долго и без всякого результата. Запертые дверные замки Шпонька, злобно ругаясь, крушит арматуриной. Мог бы легко телепортировать сквозь дверь – не хочет. Осатанел.
Нет никакой лестницы. А должна быть. Хотя бы из противопожарных соображений. Я бы наверняка предусмотрел бы здесь лесенку в подземный ярус, пусть узкую, пусть винтовую… Вероятно, она есть, но идет не отсюда, а из какого-то другого места, которое нам нет времени искать.
Да нет и смысла… В комнате отдыха для таинственного оператора ОИ валяется прозрачный ящичек, очень похожий на тот, который предназначен для транспортировки кошек и иного мелкого домашнего зверья, только не сетчатый, а цельный, с герметически закрывающейся крышкой из помутневшего плексигласа. Понятно, отчего он помутнел… И что такое ОИ, я тоже догадываюсь. Не особая ли инициация?
– Хватит, – произношу я вслух. – Нет смысла идти дальше. Я знаю, что там внизу.
– Ну?..
– То самое звукоизолированное помещение. Можно попытаться туда телепортировать, но там наверняка нет света, так что ничего мы там не увидим. И не надо.
– То тебе надо, то не надо, – бурчит очень недовольный Шпонька. – Ты бы уж выбрал что-нибудь одно…
– Ладно. Это что? – тычу я пальцем в ящичек. – Это для чего?
– Точно не скажу, – чешет в затылке Мустафа. – Похоже на стерильный бокс для недоношенных…
– Герметичный? Без доступа воздуха?
– Может, снаружи прикручивался какой-нибудь баллончик…
Держите меня, сейчас упаду.
– Где он прикручивался, где? Покажи место, резьбу. Где выпускной клапан? Для чего вот эта ручка?