Тысяча И Одна Ночь. Книга 4

без автора

А потом он обернулся к Ниме и сказал: "С тобою не будет беды, укрепи же своё сердце, успокой душу и прохлади глаза! Выложи из твоих денег четыре тысячи динаров", - сказал он ар-Раби. И тот вынул деньги и вручил их персиянину, а персиянин сказал ему: "Я хочу, чтобы твой сын поехал со мною в Дамаск, и если захочет Аллах великий, я не вернусь иначе, как с девушкой". А затем персиянин обернулся к юноше и спросил его: "Как тебя зовут?" - и юноша ответил: "Нима", - и тогда персиянин сказал: "О Нима, сядь и пребывай под охраной Аллаха великого: Аллах соединит тебя с твоей возлюбленной".

И Нима сел прямо, а персиянин сказал ему: "Укрепи своё сердце. Мы выедем в этот же день. Ешь, пей и развлекайся,

чтобы стать сильным для путешествия". А после Этого персиянин стал справлять свои дела и забрал все, что ему было нужно из редкостей, и он взял у отца Нимы десять тысяч динаров и взял у него коней и верблюдов и все прочее, что нужно для перевозки тяжестей в пути.

А потом Нима простился со своим отцом и матерью и отправился с врачом в Халеб, но не напал там на след девушки. Затем они достигли Дамаска и прожили там три дня, после чего персиянин нанял лавку и уставил в ней полки тонким фарфором и крышками и украсил полки золотом и кусками дорогих материй. Он поставил перед собою сосуды и бутылки, в которых были разные масла и всякие лекарства, и вокруг бутылок он поставил кубки из хрусталя, а перед собою он положил доску и астролябию.

И он оделся в платье врачей и лекарей и, поставив перед собою Ниму, одел его в рубаху и шёлковый плащ, и обвязал ему стан шёлковым полотенцем, вышитым золотом.

И потом персиянин сказал Ниме: "О Нима, ты с сегодняшнего дня мой сын; не называй же меня иначе как отцом, а я буду называть тебя только сыном", - и Нима отвечал: "Слушаю и повинуюсь!"

И жители Дамаска стали собираться перед лавкой персиянина, глядя на красоту Нимы и на красоту лавки и тех товаров, что были в ней. И персиянин разговаривал с Нимой по-персидски, а Нима тоже разговаривал с ним на этом языке, ибо он знал его, как обычно для детей вельмож. И этот персиянин сделался известен среди жителей Дамаска, и они стали описывать ему свои недуги, а он давал им лекарства. И ему приносили банки, наполненные мочой больных, и персиянин смотрел на неё и говорил:

"Тот, кто налил мочу, которая в этой банке, болен такойто и такой-то болезнью", - а больной говорил: "Поистине, этот врач прав!" Так персиянин стал лечить людям их болезни, и жители Дамаска собирались у него, и весть о нем распространилась в городе и в домах вельмож.

И вот в один из дней он сидит, и вдруг приближается к нему старуха верхом на осле, чепрак на котором был из парчи, украшенной драгоценными камнями. И старуха остановилась возле лавки персиянина и, привязав осла за уздечку, сделала персиянину знак и сказала: "Возьми меня за руку", - и персиянин взял старуху за руку, и она слезла с осла и спросила: "Это ты - персидский врач, прибывший из Ирака?" - "Да", - отвечал врач. И старуха сказала: "Знай, у меня есть дочь, и она больна". И старуха вынула банку и когда персиянин взглянул на то, что было в банке, он спросил: "О госпожа, скажи, как зовут Эту девушку, чтобы я мог вычислить её звезду и узнать, в какое время ей подойдёт пить лекарство". И старуха сказала: "О брат персов, её зовут Нум..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Двести сорок вторая ночь

Когда же настала двести сорок вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что персиянин, услышав имя Нум, начал считать и писать на руках и сказал: "О госпожа, я не пропишу ей лекарства, пока не узнаю, из какой она земли, из-за различия в воздухе. Осведомь же меня, в какой земле она воспиталась и сколько прошло лет её жизни".
– "Её жизни четырнадцать лет, а воспиталась она на земле Куфы, что в Ираке", - отвечала старуха. И персиянин спросил: "А сколько месяцев она в этих краях?" -

и старуха ответила: "Она прожила в этих краях немного месяцев".

И когда Нима услышал слова старухи и узнал имя своей пленницы, его сердце затрепетало, и он потерял сознание. А персиянин сказал старухе: "Ей подойдут такие-то и такие-то лекарства, а старуха молвила: "Смешай, что хочешь, и дай мне то, что ты писал, с благословения Аллаха великого", - и бросила ему на прилавок десять динаров. И врач посмотрел на Ниму и велел ему приготовить для старухи лекарственные зелья, а старуха смотрела на него и говорила: "Защити тебя Аллах, о дитя моё, - твой вид подобен её виду".

А потом старуха спросила персиянина: "О брат персов, это твой невольник или твой сын?" И персидский врач отвечал ей: "Это мой сын". А Нума собрал нужные зелья и положил их в коробочку и, взяв бумажку, написал на ней такое двустишие:

"И если пожалует один только взгляд мне Нум, - Пусть счастья не знает Суд, не будет прекрасной Джумль Сказали: "Забудь её и двадцать возьмёшь таких", - Но нет ей подобия, её не забуду я".

Потом он засунул бумажку в коробочку и написал на крышке коробочки куфическим почерком: "Я Нима ибн ар-Раби - куфиец", и поставил коробочку перед старухой.

Та взяла её и простилась с ними, и поехала обратно, направляясь во дворец халифа.

И когда старуха поднялась с зельями к девушке, она поставила перед ней коробочку с лекарствами и сказала:

"О госпожа, знай, что в наш город пришёл врач персиянин, и я не видела никого прозорливее и осведомленнее в делах болезней, чем он. Я назвала твоё имя, после того как он увидел банку, и он узнал, какая у тебя болезнь, и прописал тебе лекарство, а потом он отдал приказание своему сыну, и тот составил для тебя вот это лекарство. И в Дамаске нет никого красивее и изящнее, чем его сын, и ни у кого не найдётся лавки такой, как у него".

И Нум взяла коробочку и увидела, что на её крышке написано имя её господина и имя его отца, и, когда она увидела это, у неё изменился цвет лица, и она про себя воскликнула: "Нет сомнения, что владелец этой лавки пришёл из-за меня!" - "Опиши мне этого юношу", - сказала она старухе, и та ответила: "Его зовут Нима, и над правой бровью у него пятнышко, и одет он в роскошные одежды и обладает совершённой красотой".
– "Подай мне лекарство, с благословения Аллаха великого и с его помощью", - сказала девушка и взяла лекарство и выпила его, смеясь, и сказала старухе: "Поистине, это благословенное лекарство!"

Потом она осмотрела коробочку и, увидав бумажку, повернула её и прочитала, а поняв её смысл, она уверилась, что тот юноша - её господин, и успокоилась душою и обрадовалась. И, увидав, что девушка засмеялась, старуха воскликнула: "Поистине, этот день - день благословенный!" - а Нум промолвила: "О надсмотрщица, я хочу чего-нибудь поесть и выпить". И старуха сказала невольницам: "Подайте вашей госпоже столы с роскошными кушаньями!" - и Нум подали столы, и она села есть.

Вдруг вошёл к ним Абд-аль-Мелик ибн Мерван, и, увидев, что девушка сидит и ест кушанья, он обрадовался, а надсмотрщица сказала ему: "О повелитель правоверных, поздравляем тебя с выздоровлением твоей невольницы Нум. В этот город прибыл один врач (я не видала никого осведомленнее в болезнях и лекарствах), и я принесла ей от него лекарство, которое она приняла один раз, и выздоровление пришло к ней, о повелитель правоверных".
– "Возьми тысячу динаров и позаботься о лекарствах, чтобы её вылечить совсем", - сказал повелитель правоверных и вышел, радостный.