Тысяча И Одна Ночь. Книга 9
Шрифт:
"Возьми твою жену и уходи с ней", - сказал мне посол. И я ушёл с нею, а потом посол франков поспешно послал за мной и сказал: "Её мать послала ей со мной одну вещь и сказала: "Моя дочь в плену, голая, и я хочу, чтобы ты доставил ей этот сундук". Возьми же его и отдай ей".
И я взял сундук, отнёс его домой и отдал жене, и она открыла его, и увидела в нем свою одежду, и нашла те два кошелька с золотом - пятьдесят динаров и сто динаров. И я увидел, что все это ещё мной завязано и ни в чем не изменилось, и восхвалил Аллаха великого, и эти дети - от неё, и она до сих пор жива и сама сделала вам это кушанье".
И мы удивились его истории и доставшемуся ему счастью, а Аллах лучше знает истину.
Сказка
Рассказывают также, что был в древние времена в Багдаде один человек из сыновей людей счастья, и он унаследовал от своего отца большие деньги. Этот человек любил одну невольницу и купил её, и она любила его так же, как и он её. И он до тех пор тратился на неё, пока не ушли все его г деньги, так что из них ничего не осталось. И юноша стал искать какого-нибудь способа пропитания, чтобы прожить, но не мог найти. А этот юноша, в дни богатства, посещал собрания сведущих в искусстве пения и достиг отдалённейших пределов. И он спросил совета у одного из друзей, и тот сказал ему: "Я не знаю для тебя ремесла лучше, чем петь вместе с твоей невольницей. Ты будешь брать за это большие деньги и есть и пить".
Но это было противно и юноше и невольнице, и девушка сказала ему: "Я нашла для тебя выход".
– "А какой?" - спросил юноша, и невольница сказала: "Ты продашь меня, и мы вырвемся из этой беды - и я и ты, - и я буду жить в богатстве, так как подобную мне купит только обладатель богатства, и таким образом я буду причиной моего возвращения к тебе".
И юноша вывел невольницу на рынок, и первым, кто увидел её, был один хашимит из жителей Басры. Это был человек образованный, изысканный, со щедрой душой, и он купил девушку за тысячу пятьсот динаров.
"И когда я получил деньги, - говорил юноша, владелец невольницы, - я раскаялся, и мы с невольницей заплакали, и я стал просить об уничтожении продажи, но хашимит не согласился. И я положил динары в кошель и не знал, куда пойду, так как мой дом был пустыней без этой девушки, и я начал так плакать, бить себя по щекам и рыдать, как не случалось мне никогда. И я вошёл в одну из мечетей, и сел там, плача, и был так ошеломлён, что перестал сознавать себя. И я заснул, положил кошель под голову, как подушку, и не успел я опомниться, как какой-то человек вытащил его у меня из-под головы и ушёл, поспешно шагая. И я проснулся, устрашённый и испуганный, и, поднявшись, побежал за тем человеком, и вдруг оказалось, что ноги у меня опутаны верёвкой.
И я упал лицом вниз, и стал плакать и бить себя по щекам, и сказал себе: "Покинула тебя душа..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала восемьсот девяносто седьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что юноша рассказал, как у него пропал кошель, и продолжал: "И я сказал себе: "Покинула тебя душа, и пропали твои деньги!" И моё положение стало ещё тяжелее. И я пришёл к Тигру и, накинув одежду себе на лицо, бросился в реку, и люди, бывшие тут, поняли в чем дело и сказали: "Это из-за великой заботы, постигшей его".
И они бросились за мной, и вытащили меня, и спросили в чем дело, и я рассказал, что со мной случилось, и люди опечалились. И ко мне подошёл один из них, старик, и сказал: "Твои деньги пропали, но как можешь ты способствовать тому, чтобы пропала твоя душа и ты стал бы одним из людей огня? Встань, пойдём со мной, я посмотрю твоё жилище". И я встал, и когда мы достигли моего жилища, старик немного посидел у меня, пока то, что было во мне, не успокоилось, и я поблагодарил его за это, и он ушёл. А когда он от меня вышел, я едва не убил себя, но вспомнил об огне и будущей жизни. И я вышел из дома, и побежал к одному из друзей, и рассказал ему, что со мной случилось, и мой друг заплакал из жалости ко мне, и дал мне пятьдесят динаров, и сказал: "Прими мой совет: уходи сейчас же из Багдада, и пусть эти деньги пойдут тебе на расходы, пока твоё сердце не отвлечётся от любви к ней и не утешится без неё. Ты из сыновей людей, пишущих и составляющих указы, у тебя отличный почерк и прекрасное образование. Отправляйся к любому из наместников и пади перед ним ниц - может быть, Аллах соединит тебя с твоей невольницей".
И я послушался его, и окрепла моя решимость, и исчезла часть моей заботы, и я решил направиться в землю Васита - у меня были там родные. И я пошёл на берег реки, и увидел корабль, стоявший на якоре, и матросов, носивших вещи и роскошные материи, и попросил их взять меня с собой, и они сказали: "Этот корабль принадлежит одному хашимиту, и нам невозможно тебя взять таким образом".
И я стал соблазнять матросов платой, и они сказали: "Если уж это неизбежно, тогда сними твою роскошную одежду, надень одежду матросов и садись с нами, как будто ты один из нас". И я вернулся в город, и купил кое-что из одежды матросов, и, надев это, взошёл на корабль (а корабль направлялся в Басру). И я сошёл на корабль с матросами, и не прошло и минуты, как я увидел мою невольницу, - её самое, - и ей прислуживали две невольницы. И прошёл бывший во мне гнев, и я сказал про себя: "Вот я и буду видеть её и слушать её пенье до Басры". И очень скоро после того приехал верхом хашимит, и с ним толпа людей, и они сели на корабль, и корабль поплыл с ними вниз). И хашимит выставил кушанья и начал есть, вместе с невольницей, и остальные тоже поели посреди корабля, а потом хашимит сказал невольнице: "До каких пор продлится этот отказ от пения и постоянная печаль и плач? Не ты первая рассталась с любимым!" И я узнал тогда, какова была любовь девушки ко мне. А затем хашимит повесил перед невольницей занавеску на краю корабля и, позвав тех, кто был на моем конце, сел с ними перед занавеской, и я спросил, кто они, и оказалось, что это братья хашимита. И хашимит выставил им то, что было нужно из вина и закусок, и они до тех пор понуждали девушку петь, пока она не потребовала лютню. И она настроила её и начала петь, произнося такие два стиха:
"Караван отъехал с возлюбленным и идёт во тьме, И ночной свой путь, вместе с милыми, не прервут они. У влюблённого, когда скрылся с глаз караван совсем, Остался в сердце угль гада пылающий".И потом девушку одолел плач, и она бросила лютню и прервала пение, и присутствующие огорчились, и я упал без памяти. И люди подумали, что со мной случился припадок падучей, и кто-то из них стал читать Коран мне на ухо, и они до тех пор уговаривали девушку и просили её петь, пока она не настроила лютню и не начала петь, произнося такие два стиха:
"Я стояла, плача о путниках, что уехали, - Я храню их в сердце, хоть и далеко ушли они. У развалин ставки стою теперь, вопрошая их, - Но дом ведь пуст, и безлюдны ныне жилища их".И потом она упала, покрытая беспамятством, и люди подняли плач, и я вскрикнул и упал без чувств. И матросы зашумели, и один из слуг хашимита сказал им: "Как вы повезли этого одержимого?" А потом они сказали друг другу: "Когда доедете до какой-нибудь деревни, сведите его и избавьте нас от него".
И меня охватила из-за этого великая забота и мучительное страданье, и я постарался быть как можно более стойким и сказал себе: "Нет мне хитрости для освобождения из их рук, если не дам знать девушке, что я нахожусь на корабле, чтобы она помешала им свести меня с корабля". И потом мы ехали, пока не оказались близ одной деревни, и владелец корабля сказал: "Выйдем на берег". И люди вышли. А это было вечером, и я поднялся, и зашёл за занавеску, и, взяв лютню, изменил на ней лады один за другим, и настроил её на такой лад, которому девушка научилась у меня, а затем я вернулся на корабль..."