Тысячелетие России. Тайны Рюрикова Дома
Шрифт:
Ну а Петрик трижды (1692, 1693, 1696 гг.) приводил татар на Гетманщину, в том числе и на территорию Полтавского полка, и за первым разом он даже сумел спровоцировать народные волнения своими лозунгами борьбы с Москвой и Мазепой. Но ненадолго — пока не подошли казацко-московские войска и не начали гнать татар взашей.
Петрик переживет всех участников интриги 1692 г. и почит в бозе «дубосарским гетманом» (где-то после 1712 г.). К сожалению, он не оставит мемуаров — любопытно было бы почитать…
Но вернемся к Священной лиге и крымским татарам.
К 1695 г. в Москве уже созрела идея вернуться к активным действиям против Крыма. Вот как это описывается (обычно) российскими историками.
«…С 1695 г. Петр Великий открыл новый этап войны. Наступательной войной на суше и на море царь предполагал пробиться через Керчь на Черное море. Задуманный им всего лишь как отвлекающий турок от Азова, но энергичный удар 1695 г. 120-тысячного войска русского строя Б.П. Шереметьева по четырем турецким фортам (Казыкермену и др.) отсек от Крымского ханства его владения к западу от Днепра. Содержание и укрепление в 1695—1700 гг. этих фортов за неимением сил у Гетманщины Россия взяла на себя. Для помощи при взятии Азова в 1696 г. Мазепа смог командировать всего 15тыс. казаков…» [107]
107
См.: Владимир Артамонов «Позиции гетманской власти и России на Украине в конце XVII — начале XVIII века».
Однако так ли все это было на самом деле, как об этом поведал сладкоголосый историк Артамонов? Оставим за скобками «величание» 23-летнего государя (выступившего в свой первый (!) военный поход), более уместное при написании панегирического произведения, подчеркивающее достижения ВСЕЙ ЖИЗНИ монарха. Каши маслом не испортишь — очевидно, для российских историков царь Петр Алексеевич будет великим даже тогда, когда они будут повествовать, как он маленьким писал мимо горшка или драл за косы сестренку Наташу. Не в этом дело. Обратимся лучше к изложению той же «Истории русов», автор которой был: а) хронологически ближе к описываемым событиям, чем сам г-н Артамонов; б) однозначно лучше разбился в военных тонкостях тех лет, чем г-н Артамонов; в) как историк глубже, чем г-н Артамонов (Владимир Артамонов, касаясь вопроса о русско-турецкой войне, ни разу не упомянул о «Священной лиге» (?!); г) является искренним монархистом и с благоговением пишет о государе Петре Алексеевиче (правда, без неуместных «величаний»), что подчеркивает его большую беспристрастность в оценках.
«…Въ 1695 году Государь Царь Петръ Алексеевичь съ армiею своею предпрiялъ первый походъ для завоеванiя Турецкаго города, Азова, и городъ сей действительно, по всемь правиламъ воинскимъ осадилъ, а Гетмана Мазепу съ войсками Малоросiйскими, и Боярина, Бориса Петровича, Шереметева, съ корпусомъ войскъ Великоросiйскихъ, командировалъ внизь реки Днепра, для осады тамошнихь Турецкихъ и Татарскихъ городовъ и озабочиванiя Татаръ, чтобы они не могли помогать Азову. Походы Гетмана и Шереметева сопровождались великими успехами. Они въ одно лето овладели 14 каменными Турецкiми городами [108] , и войска тамошнiя съ жителями и начальниками забрали въ пленъ и разослали по Малоросiйскимъ городамъ подъ стражу. Изъ техъ же взятыхъ городовъ, Кизикирменъ и Кинбурнъ раззорили до основанiя и предали запустенiю, а на островъ Гавань каменную крепость сь землянымъ валомъ подкрепили и оставили въ ней свой гарнизонъ изъ Казаковъ Малоросiйскихъ и Запорожскихъ. Государь же въ сiе лето Азова взять не могъ, по причине измены одного артиллерiйскаго офицера, иностранца, Якова Янсона, который, заклепавъ все осадныя пушки, предался къ непрiятелю въ Азовъ, а не менее и по тому, что Государь недовольно у себя имелъ судовъ и города ими съ морской стороны осаждать не могъ, а Турки, напротивъ того, имевъ достаточную флотилiю, делали въ городъ изъ моря всякое пособiе, и не только съестными и другими запасами снабдили его съ изобилiемъ, но и свежими войсками довольно подкрепили. Итакъ Государь, оставивъ въ одной только занятой каланче достаточный гарнизонъ, отправился самъ для распоряженiя на будущую кампанiю въ Москву.
108
Однако точно известно о взятии пяти городов: Казы-Кермень (Берислав), Нусрет-Кермень (Таванск), Мубарек-Кермень (Кинбурн), Ислам-Кермень (Ослам-городок) и Шах-Кермень (Саксагань), Возможно, автор «Истории русов» прибавил к ним и незначительные укрепления, а то и просто турецкие села.
Прiуготовленье ко второму походу на Азовъ и распоряженiе къ оному пребудутъ вечно достопамятны вь Иcmopiu Руской и они всегда прославлять станутъ премудрость Монарха, распоряжавшаго съ такимъ благоразумгемъ, и усердie Росаянъ, содейство павшихъ воле Монаршей съ безпримерною ревностiю. Въ 10 почти месяцевъ на рекахъ, впадающихъ вь Донъ а изъ него въ Азовское море, сооружена была такал флiгя, какая и у старыхъ приморскихь державъ веками только сооружается. Вдругъ покрыли Азовское море военные корабли, галеры, бригантины, галготы и другiя морекiя суда, и ихъ считалось до 700, въ такой стране, которая о мореходстве прежде и понятiя не имела. Построенiе этой многочисленной флотилiи совершено раскладкою матерiаловь и работниковъ на достаточныхъ помещиковъ и обывателей, въ чемь и монастыри, наравне съ другими, съ усердiемъ участвовали, а успехъ происходитъ отъ соревнованiя Росаянъ на пользу отечества и Монарха своего. Мастера же были выписаны изъ иностранныхъ морскихъ державъ, а паче изъ Голландiи. Походъ къ Азову открытъ весною 1696 года. Въ число многочисленной Российской армiи вступило Малоросiйскихъ войскъ 15,000, а надъ ними Наказнымъ Гетманомъ определенъ Мазепою Полковникъ Черниговскiйт, Яковъ Лизогубъ, и Полковники: Гадяцкiй, Боруховичъ, Прилуцкiй Горленко, Лубенскiй Свечка, да Компанейскiе Федорина и Кожуховскiй, а Гетманъ Мазепа, со всемъ Малоросiйскимъ войскомъ, составлялъ обсервацюнный корпусъ на степяхъ Крымскихъ и наблюдалъ, чтобы Ханъ Крымскiй, съ своими Ордами, не напалъ въ тылъ армiи подъ Азовомъ, и онъ многiя такiя покушенiя Татарскiя отвращалъ съ успехомъ. Войска Малоросiйскiя командованiя Лизогуба, съ ихъ обозами и артиллерiею, по назначенiю Государя, расположены были за Азовомъ отъ стороны Кубанской, для воспященiя сообщенiя съ городомъ Ордамъ Кубанскимъ. Всегдашнее бденiе сихъ войскь въ ихъ препорученiи много способствовало войскамъ, осаждающимъ городъ, а осажденныхъ крайне стесняло въ городе. Татаре Кубанскiе не преставали нападать на станъ Казацкiй, укрепленный обозами, артиллерiею и окопными батареями, но Казаки всегда ихъ отбивали и самихъ поражали съ желаемъ ъуспехомъ. Турки городскiе при нападенiи Татаръ всякой разъ рвались имъ пособлять вылазками изъ города, но равную съ теми имели участь и гонимы были отъ Казаковъ въ самый городъ съ великою потерею людей убитыми и въ полонъ взятыми, а въ последнюю таковую вылазку, сделанную Турками 17 числа 1 юля, Казаки, отбивши ихъ отъ стана своего, вогнались въ самый городъ и овладели однимъ городскимъ болверкомъ съ четырьмя въ немъ большими пушками, въ которомъ укрепившись и прибавивъ къ тому 9 пушекъ своихъ, произвели внутрь города сильную пальбу, продолжавшуюся безпрерывно целыя сутки. А какъ въ ту пору и отъ стороны армiи, на поднятыхъ выше городскаго вала траншейныхъ батареяхъ, производилась по городу еще сильнейшая пальба, и была оная Туркамъ крайне раззорительна, то они 18 Iюля выставили на батарее белое знамя и просили мира, который имъ и дарованъ, а городъ 19 числа, по указу Царскому, занятъ Бояриномъ и Воеводою Алексеемъ Васильевичемъ Шеиномъ».
Итак, что мы видим? Во-первых, «задуманный» поход на юг в силу своей масштабности не мог быть «задуман» одним лишь юным царем; среди его главных участником были гетман Мазепа, генерал П. Гордон, бояре Шеин и Шереметев и прочие, и прочие — уже не говоря о том, что Азовские походы наверняка согласовывались и на дипломатическом уровне. Во-вторых, тезис об «энергичном отвлекающем ударе» на днепровские крепости не соответствует действительности, ибо в Первом Азовском походе г. Азов осаждали от 30 до 40 тысяч человек, в то время как в Нижнем Поднепровье действовала (по версии самого Артамонова) 120-тысячная армия. Вообще-то ее численность определяют до ста тысяч максимум, но неоспоримым фактом остается то, что на «отвлекающем направлении» действовало втрое больше войск, чем на «главном». (Или же «главным» он стал постфактум?) Как мне кажется, имеет смысл говорить о двух полноценных ТВД, а не о походе на Азов и «отвлекающем ударе». В-третьих, удивительно читать у г-на Артамонова об армии «русского строя» Б. Шереметева. Гетмана Мазепу и казацкое войска он почему-то не упомянул. В-четвертых, настоящей дезинформацией в устах г-на Артамонова было заявление, что у Гетманщины не было сил для удержания захваченных укреплений и, мол, этим занялась Россия. Однако, несмотря на двенадцатикратное преимущество России в населении, именно украинские казаки заняли Таванскую крепость своим гарнизоном и обороняли его до конца войны. В-пятых, удивительно читать о «всего 15 тыс. казаках», которых Мазепа, якобы, едва смог наскрести для помощи российскому войску во Втором Азовском походе. Все царское войско во Втором Азовском походе составляло 75 тысяч человек — соответственно, казаков было 20% от общего числа, что в четыре раза выше удельного числа малороссиян в Московском государстве. Кроме того, г-н Артамонов «забыл», что оставшиеся казаки охраняли границу с Крымом и не допускали татар к Азову, — т.е. тоже неким образом влияли на ход военных действий. Если же говорить конкретно о вкладе казаков во взятие Азова, то следует напомнить, что именно атака украинских и донских казаков (2 тысячи человек; атаман Фрол Минаев) привела к взятию турецкой крепости.
Из всего вышесказанного можно заключить только одно — в российской историографии сознательно принижается роль украинских казаков в Крымских и Азовских походах, и связано это прежде всего с табуированием имени гетмана е.ц.в. Войска Запорожского Ивана Степановича Мазепы-Колединского. «Изменник» должен предаваться только шельмованию и анафемствованию, и никаких таких заслуг перед Отечеством у него не может быть по определению.
Эта жесткая установка применительно к изложению истории Крымских и Азовских походов превращает историческое повествование в анекдот и напоминает угрозу известного радиокомментатора Вадима Синявского в отношении некого футболиста, которого Синявский обещал за весь матч ни разу не упомянуть — даже если он забьет гол.
Впрочем, в свое время в Европе хорошо знали, «who is who». В связи с этими победоносными событиями в Польше (участнице Священной лиги) была создана гравюра на взятие Казы-Кермена аллегорического содержания (см. выше). На ней изображен торжественный въезд в крепость Петра I на колеснице, запряженной двумя львами, хотя царь и не принимал участия в штурме крепости. За ним скачет с булавой в руке гетман Иван Мазепа, а позади него едет со свитой Б.П. Шереметев…
Но и после взятия Азова война с турками и татарами не была закончена. В 1697 г. гетман Мазепа со всеми полками (за исключением Миргородского) и запорожскими казаками купно с российскими войсками Якова Федоровича Долгорукого сушей и по Днепру (200 стругов и чаек) двинулись к Очакову. Однако на их пути стал турецкий флот, и объединенное войско отступило, укрепив Таванскую крепость и Кази-Кермень. Этим воспользовались турки во главе с Ислам-пашой, пытаясь прибрать крепости опять к своим рукам — но тщетно. Казаки мужественно отбивались, а вскоре к ним на помощь пришло казацко-московское войско во главе с полковником Иваном Искрой, воеводой Лукой Долгоруковым и генералом Патриком Гордоном. Турки отступили.
В 1698 г. опять объединенное казацко-московское войско выступило к Очакову — с 430 стругами и чайками. Но и на этот раз турки к Очакову их не пропустили. Сначала русские пытались перенацелить свой удар на Перекоп — однако оказалось, что к этому они не готовы. Потому весь поход свелся к мелким, но частым стычкам с татарами и турками, в которых русские, тем не менее, взяли 715 пленных, 9 пушек и 11 знамен.
В 1699 г. Османская империя запросила мира, но — при сохранении довоенного статус-кво. И если на Карловицком конгрессе турки таки уступили Австрии часть Венгрии, Трансильвании и Славонии, заключив с императором Леопольдом мир на 20 лет, то притязания России турки с татарами поначалу отвергли. Да виданое ли дело — заключать мир с данниками своих данников! Потому все ограничилось лишь только перемирием, заключенным думным дьяком Возницыным на два года.
Дело было в том, что в Европе назревала очередная большая европейская война, и Турция получала столь необходимую ей передышку. Россия же не отваживалась сама вести войну с Турцией. А вот воевать в коалиции против Швеции — почему бы и нет? Но для этого нужен был мир.
И мир был получен. Как указывалось выше, 18 августа 1700 г. в Москве по этому случаю был сожжен «преизрядный фейерверк». Героем дня был посол Российского государства в Турции Емельян Игнатьевич Украинцев. 3 июля 1700 г. он заключил с турками Константинопольский договор сроком на 30 лет. По этому договору город Азов с прилегающими землями оставался под рукой российского царя; также были упразднены крымские «поминки». В свою очередь русские обязаны были покинуть захваченные днепровские городки. Таким образом, казацкие завоевания 1695—1698 гг. стали разменной монетой в дипломатической игре — однако это не значит, что действия казаков пропали даром. Просто они пошли в общую копилку.