У Билли есть штуковина
Шрифт:
Лейтенант останавливается у гориллы за спиной, думает-думает, а потом берет и этак по-свойски дает ей мощнейшего пинка под копчик.
Горилла с диким воплем размазывается по двери. Вероятно, она машинально втыкает отмычку в замок до упора, потому что срабатывает противоугонка.
Громкий треск электрошока. Горилла, издав то ли хрип, то ли стон, безвольно повисает на двери, окутанная легкой голубой дымкой силового поля. Проходит секунда, и горилла издает еще целый каскад звуков.
— Фу-у… — лейтенант зажимает нос.
У гориллы льется из штанин.
Лейтенант быстро обегает глазами окна участка, выходящие на задний двор. Народу в окнах полным-полно. Вон Кларисса хихикает. А вот и Билли зубы скалит. Нравится ему наша противоугонка, любит он ее публике демонстрировать.
— Ну, — говорю, — я вполне удовлетворен. Готов написать отказ от претензий. А можно вообще без протокола разойтись. Он ведь, сволочь, у местных не ворует?
— Еще как ворует, — вздыхает лейтенант. — Были жалобы, а я не верил.
— Сами тогда решайте. И зовите людей, я сейчас захват отключу.
Приходят трое здоровенных копов, прячут улыбки, стараются выглядеть деловито. Обнюхивают гориллу и сразу грустнеют. Поразмыслив, упаковывают гориллу в черный коронерский мешок, грузят на каталку и так увозят отмывать. Лейтенант, убитый горем, плетется к себе. Я проверяю замок, снова активирую систему и устремляюсь за лейтенантом. Немым укором.
— Ах, Марвин, Марвин, — лейтенант бормочет, — скотина ты бессовестная, надо же так меня подставить…
— Мы вам еще нужны? — спрашиваю елейно.
— Нет слов, как нужны, Айвен. Умоляю, останьтесь.
Надо же, коп, а интонации вполне человеческие. Может, и вправду беда у них тут. Тогда, если по-хорошему, надо помочь.
Опять ком щелкает высшим приоритетом. Джонсон, не иначе.
— Айвен, в чем дело? Я так понял, вы решили загулять в этой дыре на выходные, но сегодня понедельник, тебе не кажется?
Присаживаюсь на лавочку у подъезда, киваю лейтенанту, мол, сейчас подойду.
— Все живы, босс, техника в порядке, — докладываю. — Но есть загвоздка. Не посылайте нас больше в провинцию, а?
— Опять?! — орет Джонсон.
— Мы не нарочно, — говорю. — Мы в пятницу, как доставили груз, решили тут заночевать, И направились в бар…
— Пьянь несчастная!
— Босс, мы не дошли до бара. Ехал фермер на пикапе, у него из колеса болты посыпались. И все бы ничего, да у витрины магазина девчонки местные стояли. Билли их хвать в охапку и отпрыгнул. Девчонки визжат на весь город, а через секунду из-за угла фермер выруливает. И точно в эту витрину — бац! Катил бы он по улице прямо и вильнул, никто бы ничего не заподозрил. А то из-за угла. Дело ясное, что дело темное. Копы нам прямо в глотки вцепились. Мы, как обычно, в глухой отказ. А у них, видно, неприятности, и они слегка прижали нас. Я подумал и сдался им на неделю. Правда, тут возник шанс поторговаться, но денька на три мы все равно застряли.
— Не застряли! — уверяет Джонсон. — Вытащу. Сейчас Либермана найду, и сразу на старт. Либерман копов на гамбургеры порвет. Погоди, а как прижали вас?
— Да техосмотр. Несовпадение фактических характеристик машин с данными в паспортах.
— Понятно. Снова Билли трепался.
— При чем тут Билли?! Из машин это самое несовпадение во все стороны топорщится. А я вам говорил. Люди-то не слепые.
— Но Билли — трепался?
— Слушайте, босс, — говорю. — Не в этом дело. Разрешите нам задержаться. У них тут, кажется, серьезные проблемы. Копы сначала выпендривались, а теперь начали упрашивать. Может, мы поглядим, что да как? Вдруг человек в беде.
— Вляпаетесь в неприятности, — рычит Джонсон, — пеняйте на себя! Могу подключить Вейланда.
Он всегда так изъясняется, наш Джонсон. Без паузы между руганью и проявлением заботы. Время экономит.
— А Вейланд нам друг?
— Благодарный клиент.
— Осознал, — говорю. — Это пригодится, но не сейчас. Пока, на мой взгляд, все хорошо.
— Почему тогда сработала охранная система?
Тьфу ты, черт. Если правду скажу, что в замке коп местный ковырялся, Джонсон озвереет и точно прилетит нас спасать. С Либерманом наголо. Карающим мечом полицейской коррупции и произвола.
— Детишки баловались, — говорю. — Пострадавших нет, конфликт улажен.
— Ну-ну, — Джонсон раздраженно фыркает и дает отбой, не прощаясь.
Я сижу на лавочке и мечтаю. Представляю, как здорово было бы сейчас оказаться за штурвалом своей машинки, выйти на трассу, набрать крейсерскую и спокойно пилить над широкими полями, зелеными лесами, высокими горами… И домой. И в гараж. И зайти в бар, и выпить много-много холодного-холодного пива. И лечь спать. Проснуться свежим, отдохнувшим, принять новый груз, да ка-ак рвануть через полстраны! — хорошо бы туда, где снег, я соскучился по снегу.
Еще жениться хочу. Жениться-остепениться. Это, наверное, с похмелья.
Кларисса мне подошла бы вполне.
И подходит Кларисса.
— Мистер Кузнетсофф, лейтенант ждет вас.
Вообще, лейтенант мог бы и на ком стукнуть. Или ему по должности на мелочи размениваться не положено?
— А что, мистер Кузнетсофф, — спрашивает Кларисса как бы невзначай, — это правда у вашего коллеги Всевидящий Камень?
Хороша девка. Прямо не верю, что натуральная. И этот носик вздернутый… Носик-глазки. Мой типаж. Бюст великоват, но что поделаешь, здесь юг. Зато ноги гениальные. С почти неуловимой кривинкой в голени. Вроде нет ее, а она ведь есть. Такие ноги может «построить» только очень талантливый корректор. Обычно ноги делают прямые, как карданный вал. И сразу в имидже что-то важное срубается. Что-то природное, натуральное. Очарование уходит.
— А?.. — переспрашиваю глубокомысленно.
— Вам плохо, мистер Кузнетсофф?!
— Напротив, милая Кларисса. Я смотрю на вас, и мне хорошо. И никакой я не мистер, а просто Иван.
— Ивфа-ан… — выдает она с придыханием.
Какое счастье, что рядом нету Билли. Он бы сейчас начал истерически ржать и биться головой о стену. Знает, как я это американское «Ивфа-ан» ненавижу. И все надеюсь, что найдется девчонка, которая произнесет мое имя нормально.
— Лучше, наверное, Айвен. Кажется, меня ждет лейтенант?